Раздавлены жилки клубники.
И что-то над полем клубится
Гвоздичными сгустками тонких
Истрёпанно-радостных ртов.
Разомкнуты связи с землёю.
За плечи меня успокоишь
И взмоешь крылатым ребёнком
Ловить бледно-жёлтый цветок.
Израдовав алую зыбкость
Щербинкою рваной улыбки,
Я, шаткая, ранена в шею
Смарагдовым штилем любви,
Которая ветер и Веды,
Хрустящие сочные ветки,
Тяжёлая слабость движений,
Стремительность белых лавин.
Сочится сквозь облако прожелть,
Смеркаются радужки кожей.
Подъём отпечатался в рыхлость,
Всей глиной запомненный след.
Ладонями вижу твой облик,
И нет ничего, кроме тёплых,
Чуть согнутых рук и безликих
Пульсаций в рубиновой мгле.
Обрушившись в тысячетравье,
Уже ничего не исправлю,
Тугие слепые ресницы
Стекают шуршаньем в цветы.
А ты надеваешь повязку,
И небо становится красным,
Смолою, черникой, брусникой,
Скольжением пенной воды.
Мы ищем друг друга без взоров,
Ты крыльями спутан с лазорью,
Я ливнем впиталась в поляну,
Почти прикасаюсь к ядру.
Мы близко. Мы спаяны солнцем.
Мгновенье - и вздох твой прольётся
Легко - так идут на закланье -
На губы мои поутру.