Ручеёчки-ручейки,
ручеёчечки мои –
из-под снега, из-под солнца, из-под неба
к ближней речке, напрямки,
мчитесь наперегонки,
озорные и смешные непоседы.
Было б всё мне нипочём –
я и сам бы стал ручьём!
Ох, мечты-мечты, лелею вас недаром!
Решено – даю обет:
убегу к Обской губе,
буду песни под гитару петь гагарам.
Снова юность позвала
в комсомольское «вчера» –
зачесались руки, как от стекловаты.
Застучали топоры,
запищали комары,
затрубил в болотном мареве сохатый!
С Евояхой, Хадуттэ
пообщаюсь тет-а-тет
и на лодке в Пур спущусь по Аймальяхе.
Ягенетта, Ямсовей –
нет вас ближе и родней,
но милее всех отшельница Тайяха!
Будет всё: муксун, пыжьян…
Буду я и сыт, и пьян.
Я ж рыбак! А то! Я ж неспроста, наверно,
взял на спиннинг сгоряча
чудо-нельму в Трёх Ручьях
и назвал её Неспящею Царевной.
Здравствуй, здравствуй, дорогой
город Новый Уренгой.
Факела горят, да так – округе жарко!
Только те сто тысяч тел
стынут в вечной мерзлоте
вдоль «дороги смерти» «Салехард – Игарка»…
Поклонюсь и снова в путь,
постигая смысл и суть
невесёлых дум, что мне судьба послала.
Скоро, скоро тут и там
доведётся вспомнить нам
золотое… слово Святослава…
До-ре-ми-фа-соль-ля-си –
что ж так тяжко на Руси?!
Всхлипнут струны – гром и молния шакалам.
Дам побудку ручейкам:
тра-та-та-та-та-та-там –
и по шпалам, брат, по шпалам, брат, по шпалам…
Ой, ты, Море-Океан,
губы-то не надувай
и не хмурься – от обиды мало проку.
Ты и сам-то кто таков?
Сотни тысяч ручейков,
вытекающих из благостных истоков!
Эй, ручьи! Я, как и вы,
на две трети из воды,
а на треть во мне неведомая сила!
Тая в солнечном тепле,
разнесите по Земле
русский дух новосибирского разлива!
Усмехнётся надо мной
мой лирический герой:
вот пиит раздухарился, мать честная!
Возражу ему (не зря!):
ты – моё второе «Я»,
а быть может, даже первое. Кто знает?!
А ручьи бегут, бегут
звонко-звонко там и тут –
словно гимн поют весенним скорым грозам:
обещают мне ручьи,
что не вымерзнут в ночи
ни мечты мои, ни песни, ни вопросы…
26 марта 2011 г.