Your epoch is not for trying.
It's for living and for dying.
There is no blander pose
Than to bargain and protest,
As if times could these for those
Be exchanged upon request.
Every age seems Age of Iron,
But a garden shines inspiring,
And a rainbow. I, at eight,
Had to die of scarlet fever.
Never mind - live on, believer
In the age of better fate.
So, your era's a disaster ...
Is the Terrible your master?
Daydream of the Florentine
Plague? Or envy comfort riding
In a cargo ship, or hiding
In a lepra quarantine?
Every age seems Age of Iron,
But a garden shines inspiring,
And a rainbow. When I'm done,
I'll embrace my fate, my era.
For, the time's a trial where
You don't envy anyone.
The embrace is tight and dire.
Time is skin, and not attire.
Everlasting are its stains.
From our own marks and etchings
One the age's faithful sketches
Can like fingerprints obtain.
* * *
Времена не выбирают,
В них живут и умирают.
Большей пошлости на свете
Нет, чем клянчить и пенять.
Будто можно те на эти,
Как на рынке, поменять.
Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
Блещет тучка; я в пять лет
Должен был от скарлатины
Умереть, живи в невинный
Век, в котором горя нет.
Ты себя в счастливцы прочишь,
А при Грозном жить не хочешь?
Не мечтаешь о чуме
Флорентийской и проказе?
Хочешь ехать в первом классе,
А не в трюме, в полутьме?
Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
Блещет тучка; обниму
Век мой, рок мой на прощанье.
Время - это испытанье.
Не завидуй никому.
Крепко тесное объятье.
Время - кожа, а не платье.
Глубока его печать.
Словно с пальцев отпечатки,
С нас - его черты и складки,
Приглядевшись, можно взять.