Солнце потухло. Она спешила домой, почти задыхаясь. Воздух напоминал густой, едкий дым, жгущий нос изнутри. Дышать становилось больно и неприятно. Горло не поддавалось, но губы вырисовывали силуэты интонаций. Она, наконец, поднялась на нужный этаж, не снимая пальто, набрала его номер. Но его там не услышала, а услышала холод с примесью злости и даже отталкивающей ненависти. В этот момент ей показалось, что нос горит изнутри и его пламя перетекает лавой в горло, где прежние слова смывает глубоко вовнутрь, они падают вниз живота резкой болью. Живот связали в узел и дернули, дабы убедиться, что не развяжется.
Она упала на кровать, сжав лицо в ладонях, стараясь не потерять его, оставить на нем все как есть. Не превратить нежные губы в две тонких бесчувственных полоски, напоминающие губы только схожим цветом.
Для нее потеря лица была катастрофой, революцией с ужасающими последствиями. Больно значимое изменение – лицо. Особенно для девушки.
Уверенность растаяла, как таит ручьями на улице снег. Растаяла и утекла через люк в канализацию, приравнивая себя к прочему человеческому мусору. Представить… жила бы она в средневековье, ее уверенность полетела бы из ведра отходов на чью-нибудь голову. Романтично?
Как и все средневековье…