Исчадье злое блох
грызет спины вопросец,
и восстает в мозгу еще один:
я, сукин сын, мохнатый блохоносец,
доживший до курчавых до седин,
за чЬто я мучаюсь?
Муму усопла в детстве...
У сопла в детстве
девственность забрав,
ракета приземленных моих бедствий,
законы тяготения поправ,
помчалась вдаль -
и до сих пор летает.
За что же мне нелепая юдоль?
Иных судьбина холит, и не лает
тот Агамемноном на друга Менелая,
лишившийся давленья лобных доль
на лобном месте бойкого хирурга...
Но некоторых ждет иной расклад -
ляг в беспредел собачьего Панурга,
в хоромах позолоченных пеНАТ...
(Как эта девочка смеется,
а кирпич
летит, и безусловно, навернется.
Прораб Петрович это вставит в спич...)
А я - худой, велосипедо-грабли,
свободы славлю нищенский удел,
и, барражируя в манере дирижабля,
морозность улиц шкурой крокозябля,
я размышляю о природе тел...