Он был вор, бродяга и в общем – никто.
На него невозможно было ни в чем положиться,
Но что-то мне нравилось в нем, может быть, то,
Что он меня не имел, и не мог смириться.
Он пропадал, возвращался опять и опять был где-то.
И снова обрушивался, словно гроза с градом.
Я привлекала его, как невзятая крепость,
Он был упрямый, не мог отменить осаду.
Он был смелый, он трогал опасность за нос,
Бросался в новое, но насыщался быстро.
Из любопытства он поднимал занавес,
И опускал он занавес из любопытства.
Когда он шел по морозу в распахнутой куртке,
У меня стоял непонятный комок в горле.
Мой мир был железобетонный, его – хрупкий.
Когда он глупо погиб, мне было горько.