Куколка Вуду, гулкоголосый голем,
Ухо к груди – а сердце-то и не бьется,
Выкрикнешь имя – даже не шевельнется.
В этой его дыре, как в гнилом болотце -
Сыро, и мухи, и хочется алкоголя.
Тянешь-потянешь не вытянешь, хоть ты тресни,
Он от тебя экраном закрыт незримым,
Слышит, но словно старенький ноут, «виснет»,
А тебе так нужно поговорить с ним
Просто необходимо.
Слушает с вежливо прорисованным интересом.
Ты когда-нибудь вырвешь из груди его пару иголок,
Таких тонких и длинных, смазанных едким ядом,
Он одними глазами попросит тебя: «не надо»,
Развернешься, сбежишь в одной из его футболок,
И привычное царство плацкарта и верхних полок
Вдруг покажется адом.
А пока ты правой пишешь дурацкий стих,
Обнимаешь левой соломенные его плечи
И глотаешь запросто этот закат барбарисовый,
Каждодневной мантрой «поговори со мной,
поговори со мной».
Обещаешь себе, что сможешь его спасти,
Даже если будет незачем
Или нечем.