А мне всегда важней то, что внутри.
И русло взгляда в стёкла - гладко, гладно,
А там, в плену кубических витрин,
Стоит коробка пьяных шоколадок.
Не то чтобы я не люблю стекла,
Мне нравится вести по окнам пальцем,
Растрачивать декабрьский талант
Теплом своим, пожаром рук, напалмом,
На парочку просветов в белизне.
Так в сказке Кай продрогшую монетку
Руками грел, соприкасаясь с ней.
Извечный спор шекспировских Монтекки
И Капулетти - жар вцепился в хлад.
Борьба стекла и меди без убитых,
А может быть, мороза и стекла,
Понявшего немую безобидность
Зимы. Горячий грош сжигает снег,
Он прожигает веки мертвецам, и
Я вижу сквозь просветы, как во сне,
Свет, первосмысл, конфеты, город, пламя.
Стою. Не покачнуться, не прозреть,
Коробки тело охраняет душу.
И по чуть-чуть накатывает бред,
Конфетно-пьяным запахом надушен.
А тянет... суть ли? Оболочка. Гроб,
Раскрашенный, хранящий... беса, птицу?
Я выхожу, чтоб зарулить в ларёк,
И покупаю "Сникерс" за сто тридцать.