Пятнадцать двадцать. Здравствуй, друг.
Когда же кончится сей круг
взаимных обещаний в слове?
Я становлюсь всё ближе к воле
и дальше от тебя люблю.
Я очень много говорю.
Всё движется и так к разрухе.
Глаза слабеют, виснут руки
плетями там, где раньше – лесом.
Не жизнь становится процессом,
а я, поскольку ем и сплю.
Я очень много говорю.
Приятно наблюдать круженье
по осени, ее горенье.
Еще приятнее упасть
и даже этого не знать.
Пока не встанешь и в тетради
полоний порождает радий
не пишешь, чтобы сделать вывод:
мир изменяется на выдох.
На вдохе – тоже, но иначе.
Всё это ничего не значит
в масштабах выползшей квакушки
просить на пару счастья в кружке.