Выселяя слово из головы
На бумагу, чувствовать, не дыша,
Синеватый воздух времён "Левит",
Где ветхозаветно брела душа,
Возрождалась и погибала суть,
И во сне рабом становился царь.
Я вожу ладонями по лицу,
Постоянно не находя лица.
Сотни мифов помнили сны мои,
Проходя сквозь тот первосущный страх,
Где друг другом пожраны две змеи,
Нет материй, времени и пространств,
Но не пустота, а другой закон,
Тот, который не заключишь в слова,
Нет понятий "низко" и "высоко",
Есть цветной пульсирующий провал
Вместо осознания ног и рук,
То, что мы бессмысленно берегли,
Те следы, что в хрустком песке до мук
Так пренебрежительно-дороги.
Пробивать чернилами лист. О ком?
О спасеньи, принятом за недуг.
Мы сойдём с ума и с пути легко,
Погружаясь в топкую черноту.
Только длится в поисках - человек.
Только не движение ли - Покой?
Глажу междометья по голове,
Уперевшись в чью-то гортань ногой,
А чуть выше, горло мне пережав,
Кто ещё по крикам меня цедит?
По чьему-то липкому праху шаг,
По живым камням, по чужой груди.
Причиняю боль. Причиняют боль.
Спотыкаясь, падаем в темноте.
Но всесущно - Бог. Но везде - любовь.
Абсолютом духа в безбрежьи тел.
Как росу, губами его ловить,
Находить. И мы - чьих-то слов роса,
Из упавшей плачущей головы
Буквы, вечно рвущиеся назад.