Он был таким, как надо даме:
Красив, высок, в плечах широк.
Моей понравился он маме
тем, что сожрал ее пирог.
Он так смотрел! Как кот на мясо,
Ишак на сено, мышь на сыр.
И целовался он прекрасно,
и подарить хотел весь мир.
Он мне писал стихи и прозу,
И на заборе под окном,
Дарил подснежники и розы,
И утром кофе с молоком,
Он мне завязывал шнурочки,
С меня пылиночки сдувал,
И поздно темной теплой ночью
Домой за ручку провожал.
А я вздыхала и грустила,
Смотрела вдаль печаль тая,
В ответ "люблю" не говорила
Его "до сказу" доводя.
И он бесился, рвал тельняшку,
Грозил, что бросит навсегда!
А я не слушала бедняжку.
Такая, право, ерунда!
Но был еще один мужчина.
Совсем другой, не то что б "Ах!"
Пониже ростом, со щетиной,
брутален, дерзок, вобщем "жах!"
Он пил, курил, ругался матом
И бывших баб неперечесть.
В постели, правда, акробатом...
Ну...не отнять, что есть - то есть!
Смотрел влюбленными глазами,
Он в отражение...свое.
И мог сидеть вот так часами
Впадая, будто, взабытьё.
Он все грустил вздыхая молча,
Мне о любви не говоря.
А мне хотелось выть по-волчьи
Или совсем прибить хмыря!
А здесь мораль, друзья, такая,
Что если есть любовь, то зла.
Но чем всю жизнь любить слюнтяя,
То лучше уж любить козла.