Про смерть писали часто и помногу,
и, несомненно, лучше, чем пишу
о смерти я. Подростку, малышу
трагическая, тёмная дорога
кладбищенской поэзии закрыта.
(По крайней мере, так считают те, кто
себя мнит вправе указать мне вектор
движения). Собака же зарыта
(я поясняю это вам впервые)
в том, что хандра, тоска, печаль-кручина,
в особенности та, что беспричинна,
куда сильнее топором по вые
тем бьёт, кто верит в честь и справедливость,
героев, коммунизм и Дед Мороза.
А возраст - не при чём. Мы сеем просо,
но всходят, вызывая лишь брезгливость,
полынь да вереск. И, притом, едва ли
нам суждено остаться на страницах
книг, но скорее в тридцать тихо спиться
и умереть. Вот так. Читатель, vale.