Зрачки - нуль спектра чёрного с погрешностью,
Чтоб он смог эту оптику прорешивать
И перепроверять. Она
Пьёт кофе, стоя у окна,
Сложив с фарфором тоненькие трещинки
Своих размётанных волос.
Точёная, красивая, уютная,
Привычная, хмеляще-беспробудная,
Как музыка, вино и злость.
В ней столько разного сплелось!
Они молчат сквозь щебет лета. Будничность.
Рояль и пыль. Пыль и рояль.
Пале-Рояль, двухкомнатный, зауженный,
Хранит не короля и не француженки
Немую нежную печаль,
Что сродни скуке. Стол. Бокал,
В котором перья солнца важно кружатся,
Как будто серых мошек пыль
В фонарьем жадном рту с клыками стёртыми,
Незримыми, с гортанью-крематорием.
И мухи сталкивают лбы,
Как будто, как и мы, слепы.
Листы бумаги. Буквы во все стороны,
Рассыпаны прыжком кота.
Он мявкает, ведя хвостом по Африке
На глобусе со всею географией,
Который держат три кита,
Хвосты по древу раскидав,
Не свастика, но симметрично правильно.
Качнётся стол - и рухнет мир.
Она сказала: снег пойдёт на улице.
Июль. Она боится, что простудится,
И тихо просит: "Обними".