Оставайся, я буду другой. Я буду другой до рассвета.
Молчи о билетах, о том, что я – пятый потерянный угол.
Гипюровым небом распята, разбита, раздета,
Черной лентой печали перевита болезненно туго.
Просто молчи. Дай мне руку…в обещанной давке
На вокзале, где путь опустеет хронически в восемь…
И в боях между каждой из трех убегающих сосен
Обойдемся без слов – этой самой уместной булавки.
Сколько маленьких дней замуровано в нитку минут,
А из них даже миг на любовь не зашел и не вышел.
В сладких гроздях дождей и пожизненных смут
Ты шептал о любви, но скажи – это кто-нибудь слышал?
И такой узнаваемый след к моим мыслям опять присобачен,
И такая больничная клеть замурована искрою «выход»…
Мне не нужно миров. Диалог безвозвратно утрачен…
Я молчу, потому что боюсь, когда подозрительно тихо…
Что-то выше, чем Бог, чем покой с простыней на верёвке,
Во вселенской тоске запоёт патефоном о горе…
Жизнь всего лишь – вокзал, кабаре, остановка…
Километры бинтов, прошивающих непогодь втрое.
Почему я молчу? Потому что не помню о многом.
Потому что давно всё сказал мой бунтующий взгляд…
Я могу для тебя быть единственным правильным богом
В час, когда отъезжающих снова пополнится ряд.