Вот последний дыхательный аппарат промазал,
Повел на север,
Измеряя гортань твою вкривь и вкось.
Вот и боль из воронки, охнув, рванула разом,
Рванул конвейер,
Пропорол изнутри и прошил насквозь.
И бессмысленно, как подачки, искать пощады.
Почти что похоть –
Опошлить, осмеять и спалить дотла.
А шакалы твои, похоже, безмерно рады,
Ты слышишь хохот?
Ведь надежда нырнула и не всплыла.
Забракована, неопознана и распята,
Давясь от боли,
Ищешь воздух в заплеванной суете.
Все позволено, кончено и уже не свято.
Почти что Голем.
И весна не твоя. И мосты не те.