Ты не бойся, я никогда не умру - на руках лишь клубничный сок. Слышно, как колышется на ветру вражье знамя - прости, не смог. Я старался, я - видит Бог - так старался, что нету сил, и сейчас, засыпая, молю тебя - ну прости же, ведь Он простил. Я всю жизнь посвятил служению, не Ему - он прощает - тебе, я надеялся на расположение, я молился твоей звезде. Я покинул свои пенаты, знаешь, мать меня прокляла, говорила, что мне, солдату, ты, бездушная, солгала. Говорила, глотая слезы, чтоб катился я к всем чертям, умоляла, пока не поздно, возвратиться к ее дверям. Уходил я тогда, как помню, улыбаясь и на коне, я стремился прослыть героем, а сильнее стремился - к тебе. Ну-с, моя драгоценная леди, чем еще могу вас удивить, разве тот я, кто вами бредит, разве тот, кого можно любить?
На закате моих страданий - ну же, милая, улыбнись, - я хочу для твоих мечтаний подарить тебе свою жизнь. Я, конечно, не тот, желанный, о котором грустит твой взгляд, я практически бездыханный жадно впитываю твой яд, умоляя о снисхождении, слышишь, пульс замедляет бой, в этот самый миг я надеюсь, что сумею остаться с тобой.
Из-под лат моих хлещет жидкость, то не кровь - то клубничный сок. И прости меня, я не рыцарь, как старался им стать - не смог.