"Полёт Валькирий" в исполнении ансамбля из 8 роялей
http://www.youtube.com/watch?v=N_LGRlOtZhc
Вначале было Слово…
(Библия, Евангелие от Иоана (Гл.1 (1-4))
…Хотел найти созвучия Закон -
В чередованьи гласных и согласных… (с)
М а г и с т р а л
В миры иные мыслью уносясь,
уйдя от фальши, лжи и пересудов,
искал я сердцем трепетную связь,
и если находил, то верил в чудо.
Младенцы так витают в облаках,
к грядущему протягивая руки,
паря легко на призрачных крылах,
не ведая раскаянья и муки.
С начал начала (не в конце концов!)
во мне уже таилось многоличье –
дитя и старец – на одно лицо,
Отец, и Сын, и Дух – во всём величьи.
Безвременье меня срывало с мест,
а я все нёс и нёс к Голгофе крест…
1.
В миры иные мыслью уносясь
и в измеренья перейдя другие,
утратил мысли я тугую вязь,
и растерял намеренья благие.
И затянулась жизнь двойным узлом,
который разрубить не так-то просто.
Добро перемешалось в ней со злом…
И душу разъедает зло-короста.
И я ушёл (отнюдь не на покой!)
затворником-скитальцем средь природы.
И лес венчал короной золотой
мой островок забвенья и свободы.
Я открывал познанья истин чудо,
уйдя от фальши, лжи и пересудов.
2.
Уйдя от фальши, лжи и пересудов,
я не солгал ни мыслью, ни строкой,
уверовав в бессмертье. Был и буду,
куда бы крест ни снёс я тяжкий свой.
Бессмертен я душой, хоть смертен телом.
И духом нищ, но им же и силён.
И занят, чем душа мне повелела.
И за труды мои вознаграждён.
Тесны пространству рамки временные,
а человеку тесен этот мир.
Я открывал в себе миры иные.
Но был Творец – единственный кумир.
С вселенною, усилий не страшась,
искал я сердцем трепетную связь.
3.
Искал я сердцем трепетную связь
с живой водой, ромашкой, шумом ветра.
С зарёй вставал, что только занялась,
и шёл вперёд – без счёта в километрах.
И до последней крошки хлеб вкушал,
и принимал тот хлеб как Божью милость,
строфой ничей покой не нарушал.
И бесконечность откровеньем длилась.
Я наслаждался переливом птиц.
И солнце мне не обжигало плечи.
И пред нагой берёзой падал ниц.
С рябиной одинокой жаждал встречи…
Искал по духу братьев среди люда –
и если находил, то верил в чудо.
4.
И если находил, то верил в чудо…
Ушедших свет дороже всех венцов…
Им пища не нужна земного блюда,
лавровых им ненадобно венцов.
Для них уже не шелестит ненастье,
вопрос квартирный навсегда решён,
нужна толика малая участья,
всего-то – мимо чтобы не прошёл.
Остались позади без цвета будни,
в которых подлость затмевала лесть…
Ушедших песню мы не позабудем,
беспамятством чтоб всуе не расцвесть.
Я мыслью был в ушедших тех веках...
Младенцы так витают в облаках.
5.
Младенцы так витают в облаках
(пока не потерял способность эту).
А сеть морщин, и рытвин на щеках –
как лет прошедших горестная мета,
иллюзий, что растаяли, как снег,
мечты, поблекшей напрочь в безучастье,
желаний, отошедших на ночлег
и пламенем сгоревших в бурной страсти.
Я разлучился с Вами навсегда,
Офелия, любовь моя земная!..
И проросла забвеньем лебеда,
рельеф былой на местности меняя.
И, отойдя от горечи разлуки,
к грядущему протягиваю руки.
6.
К грядущему протягиваю руки,
душою воспаряю в небеса,
устав от одиночества и скуки.
Пусть детские наполнят голоса
мою обитель, что была пустою,
и будет день со смыслом прожит пусть…
И жизнь на новый лад я перестрою,
светлей чтоб стала всех печалей грусть.
Захочется вдохнуть мне полной грудью.
И – с плеч долой груз прожитых годов!
В чередованьи праздников и буден
устать хочу от праведных трудов.
Качнулась жизнь, опять пошла в размах,
паря легко на призрачных крылах.
7.
Паря легко на призрачных крылах,
стал алгеброй гармонию я мерить –
с полуды блеском чтоб не жить в очах,
и чтоб в творениях Муз я был уверен.
Хотел найти созвучия Закон –
в чередованьи гласных и согласных.
Рябит в глазах поэта от препон,
но нарушать запрет всегда опасно…
Изящен слог иль нарочито груб?
Поэт возвышен, сброшен ли с престола?
Но «флейт звучанье водосточных труб»,
и «солнечных кларнетов» – чем ни соло?
Раскладывал мелодию на звуки –
не ведая раскаянья и муки.
8.
Не ведая раскаянья и муки,
я право изучал и с ним мораль,
с азартом постигал азы науки,
крутил быстрее времени педаль.
Меня на праздник лихо зазывали
соблазнами и сладостью речей,
но в Ад ведёт дорога столбовая,
и к выходу не сыщете ключей.
И мир желаний суетен и тесен,
где ты грехом пресыщен, сыт и пьян,
но чтобы не разъела душу плесень,
искоренить пытайся сей изъян.
Засел я за творенья мудрецов
с начал начала (не с конца концов).
9.
С начал начала (не с конца концов!)
исследовал я тайны мирозданья
и разомкнуть стремился дум кольцо,
раздвинув рамки истины познанья.
И понял я: путь пролегал во тьме,
а человек – не властен над судьбою.
И «nevermor’e», как надпись на стене,
как приговор, витает надо мною.
Я днём живу сегодняшним, увы,
о завтрашнем лишь смутные догадки.
Названья нет у будущей главы,
и замысел пока ещё в зачатке.
Как в персонаже из библейской притчи,
во мне уже таилось многоличье.
10.
Во мне уже таилось многоличье,
и был свободен вечностью полёт,
в котором я не нарушал приличий,
не чувствовал страстей негожих гнёт.
Я постигал гармонии законы.
Смоковницей цвела в садах Любовь.
И разливались неба перезвоны,
Надеждой согревая вновь и вновь.
Я был душой среди друзей желанных.
Для них творился мной сердечный бал.
И не было на нём гостей нежданных,
по имени кого не вспоминал.
Встречались вам средь масок подлецов
дитя и старец – на одно лицо?
11.
Дитя и старец – на одно лицо,
как «да» и «нет» – к столу присели с краю,
как отсвет самых мудрых мудрецов –
Восток и Запад в зеркало взирая.
В причудливые формы облеклись
в смешеньи рас, различий и сословий,
Как Инь и Янь, тянули вверх и вниз
без всяких там намёков и условий.
Беседа не касалась суеты,
и ложью не казались отношенья.
И перешли мы с Вечностью на «ты» –
и мелочь нам прощалась прегрешенья.
Без рангов представали и различий
Отец, и Сын, и Дух – во всём величьи.
12.
Отец, и Сын, и Дух – во всем величьи –
явились мне, сойдя с немых икон,
и, наполняя неземною пищей,
спасенья душ поведали Закон.
От наважденья душу охраняя,
вели меня дорогою прямой,
чтоб видеть свет на перекрестках Рая,
и к счастью прикасаться чтоб щекой.
Но где-то я застрял на полдороги –
озябший у горящего огня…
И с ярмарки везли уныло дроги
по местности ухабистой меня.
А мне бы прочь из этих гиблых мест –
безвременье меня срывало с мест.
13.
Безвременье меня срывало с мест,
платил, не за свои грехи страдая.
Отца я замечал малейший жест,
Движенью губ внимать не уставая.
Беззвучно шевелились те уста.
Но, если ты во что-то веришь свято,
То истины предстанет простота:
«Цени, чем так душа твоя богата.
Сын, Веру и Любовь ты сохрани,
и преклони колени пред Надеждой,
что Ангелу-хранителю сродни –
да будет так, как есть, как было прежде –
таков закон и жизни манифест».
А я все нёс и нёс к Голгофе крест…
14.
А я всё нёс и нёс к Голгофе крест.
И падал, обессиленный, под ношей.
И знал, что никогда не надоест
искать порог, что пылью запорошен.
И находить знакомые кресты
на кладбище – заброшенном и старом,
В молчаньи застывая у черты
(а ведь сюда тропа ведёт недаром!).
И ощутить пространства пустоту
душой освобождено-непорочной.
Решений гениальных простоту
И ход часов, размеренный и точный.
Пускаюсь в путь, в былинку превратясь,
В миры иные мыслью уносясь…
2010 - 2011.