На двух крылах не удержал себя
Грифон могучий, растерзавший небо.
Все ниже бьет каленая стрела,
Но кровью наполняется потир,
Першит во рту заплесневелым хлебом.
Проступят язвы, точно письмена.
Он не жалел о том, что срезал круг,
Коснулся вскользь небес обетованных.
Вдали услышал друга сердца стук,
Зерно, как плоть, готов клевать из рук.
Не грызла боль. Затягивались раны.
Алмазы-слезы, падшие из глаз,
Не соберут наутро - не прельстятся.
Покинул башню - только и всего.
Не закружило, и не понесло.
Слезам навек застыть. Крылам размяться.
Ему слова пророка не в урок,
Он знает про бессмысленность парений.
Но башня жгла, сил не было терпеть,-
Пусть небеса - все та же духа клеть,-
На круг полета - тысяча падений.
И не прожить без башни, без тюрьмы,
И возвращаться к ней - его проклятье.
Перелетает век из боли в ночь,
И тяготенье легче превозмочь,
Чем вынести небесное распятье.
Вино прогоркло, лживы письмена,
Лишь слезы прорастут, и кровь взбурлится...
Куда б не полетел - везде стена.
И горизонт не рай, и ты не птица.