Воскресенье наводит на грусть, да и память такая вещь,
Удалить – не хватает сил, мужества – стереть.
В районе моей рефлексии тупая боль,
Переходящая в громкий смех, а временами в вой.
Раньше, что не история – вызывала апатию, проходила мимо,
Теперь же, за каждой фреской судьба, а не лицо черно-белого мима.
Говорят, начала стареть, момент рождения давно не в счет.
Четверть века. Любой поступок идет у Бога в жесткий пересчет.
Проблемы кажутся пылью, смерть – прогулкой,
По улице зеленой, с цветами, до знакомого переулка.
Советы просят – раздаю горстями, лучше безвозвратно,
В них нужда не сильная, действуют четко. Безрезультатно.