И он опять у тебя вместо завтрака,
вместо воздуха,
и глаза у него, словно два апострофа -
два смягчения жесткого бытия.
Рядом с ним ты вся, словно верба, тонкая,
словно хрусталь, звонкая
(как-будто, чем лучше точат,
тем громче звон).
Ведь была же когда-то
точно кремень твердая,
огнеупорная, будто сталь,
не проездная магистраль...
А теперь инфанта, вся легкая,
как дыхание лепестка,
это больше не сердце,
а горсть песка...
И отличие в вас -
его ровный пульс и спокойствие у виска,
и твоя звериная, круглосуточная тоска.