Давно прошел октябрьский пленум,
А жизнь без зримой перемены
Текла, лишь чуть замедлив ход,
И вот приветствует народ
Уж новый лидер с мавзолея
На всенародном юбилее,
Он был не низок, не высок
Не слишком мягок, не жесток,
Не одарен и не бездарен,
Не злокознен, не светозарен,
Но обыватель вспоминал:
«Жил сам и жить другим давал,
Был лучше, чтоб ни говорили
Тех, кто потом страну кроили» -
Так вспоминали, а пока
Над ним подтрунивать слегка
Неисправимой было модой,
Да злобы не было в народе -
Не тот кредит, не та боязнь,
Скорей лукавая приязнь
К незлому барину над нами,
Что украшал себя звездами,
«Чудит Ильич.»
«Да пусть себе,
Ведь это он не по злобе.»
Бегут размеренные годы,
Менялись вкусы, стили, моды,
Незыблемой, как свод небес,
Была одна КПСС;
Властолюбивая старушка
Держала «ушки на макушке»
И заставляла всех вокруг
Ей услаждать хвалами слух,
И все привычно восхваляли,
Уродств ее не замечали,
И восторгались как один
Красой припудренных морщин,
А за спиной за лжи издержку
Почти не прятали насмешку,
Иной подмигивал, смеясь,
Приличьем не обременясь.
Да про себя старуха знала,
Что лицемерны мадригалы,
Но лесть сладка, и если льстят,
Так уж по крайней мере чтят.