Задний двор дома, в котором жил Заклинатель Дождя выходил на туалет средней школы – дурно пахнувшее деревянное сооружение, выкрашенное известью. Там, сидя на заборе и слушая старшеклассников, он научился осмысленно и виртуозно ругаться матом, курить «Беломор-канал» и плеваться тонкой сильной струйкой сквозь молочные зубы. Интуиция подсказывала ему, что эти знания не стоит афишировать среди родни, как, впрочем, и способности общаться с дождём, поэтому все считали Заклинателя довольно приличным человеком.
На детсадовские дразнилки с верхушки забора старшеклассники обычно отвечали камнями, уклоны от которых со временем сделали Заклинателя Дождя чрезвычайно ловким в передвижениях, а дразнилки по-взрослому обидными из-за матерных вкраплений.
Пришла осень, отзвонила первым в жизни Заклинателя школьным звонком. Чтобы уберечь первоклассника от «тлетворного влияния улицы» ему разрешили по дороге в школу и обратно перелазить через заветный забор.
***
Прошло пять лет, и семья переехала в другой город. Путь до школы оказался не близким.
- Ты где был? - спросила мать - четыре часа идти со школы домой - это уже слишком! Когда ты успеешь поесть, отдохнуть и выучить уроки?
- Когда растает последний снег - ответил Заклинатель Дождя.
Откуда было знать не на шутку встревоженной матери, что фрегат-спичка, спущенный на воду в придорожный ручей талой воды возле школы, переживёт столько испытаний: водопады и стремнины, нападение пиратов и ловушки аборигенов тропических островов, сражения с многочисленными эскадрами кленовых вертолётиков, триумфальную встречу родных и близких в тихой бухте лужи возле дома...
***
Кто в детстве не мечтал о фонарике? Да все мечтали, но не всем покупали. Заклинатель Дождя был из их числа. Когда его мечта оформилась в нестерпимый зуд под ложечкой, решение нашлось само собой.
У одной девочки он выменял плоскую батарейку на два изумрудных камешка, выковырянных из маминого фамильного колье и обёртку конфеты "Мишка на Севере". Причем, фантик в успехе сделки сыграл решающую роль. А именной финский нож своего папы махнул на миниатюрную лампочку из велосипеда соседского старшеклассника.
И вот ночью, под одеялом с замиранием сердца от восторга и страха быть уличенным в воровстве и надругательстве над драгоценностью, конструктор, спелеолог и матрос–радист в одном лице разглядывал пододеяльные окрестности, озарял их морзянкой, пока однажды не был разоблачен в прямом смысле этого слова.
***
Не думайте, что это имя так легко произносить, как кажется на первый взгляд. Все дело в том, что вместо «Ш» всегда выходит предательское «С», а между буквами «Н» возникает неловкая пауза. Причина последней не расстройство от непослушного языка, а сердце, которое вдруг ни с того, ни с сего замирает после произнесения «Ан», не давая выговорить имя без запинки.
Когда я вырасту, я непременно на ней женюсь. У нас будет много детей, как братьев у бабушки, трое из которых были за «красных», а трое за «зелёных»*. Полегли все. Мои же дети не будут воевать друг с другом даже за игрушки, а все вместе ещё раз победят немцев, с которыми сражался папа.
А ещё… А ещё папа Аннушки на законных основаниях будет разрешать мне играть копьём небольшой медной статуэтки всадника по имени Дон Хихот, которая стоит на письменном столе.
___________________________
"Зелёные", «Банда Зелёного» - так называли вооруженное формирование крестьян центральной Украины, боровшееся с раскулачиванием в 20-х годах.
***
Холл третьего этажа школы назывался Ленинской комнатой. Он был украшен бюстом вождя пролетариата, флагами. Вдоль одной стены стояла витрина с барабаном и двумя горнами, противоположную стену украшали стенды с фотографиями революционеров и каких-то документов. На стене за бюстом висел барельеф трех основоположников коммунизма Карла Маркса, Энгельса и Ленина.
Дорогие ребята, сказала пионервожатая девочка задорным голосом, мы вас сегодня собрали в этом священном для всех нас месте, чтобы провести торжественную линейку, посвященную дню пионеров. Сегодня произойдет главное событие вашей жизни – вы будете приняты в пионеры. Все зааплодировали. Захлопал в ладошки и Заклинатель Дождя, предвкушая с замиранием сердца, что сегодня его жизнь обретет новое доселе неизведанное русло. А, как же, ведь ему повяжут теперь красный галстук, на который мама заблаговременно сдала деньги учительнице. Дорогая вещь, ведь на эти деньги можно было купить целых два перочинных ножика и быть может еще килограмм конфет «Барабарис».
После девочки, наверное отличницы, говорили еще какие-то дяди и тёти, оттягивая сам момент повязывания галстука, чтобы дети смогли насладиться предвкушением в более полной мере. Но неожиданно для Заклинателя его напряжение начало спадать. Одна единственная мысль незаметно охватила все его внимание: почему, когда он считает количество голов барельефа, то получается число три, а когда перечисляет их по именам, незаметно переводя указательный палец с одной головы на другую (Карл, Маркс, Энгельс, Ленин), то получается число четыре. Всякий раз при слове Ленин пальчик указывал на пустоту.
Человек, состоящий с атмосферными осадками в особых отношениях, никак не мог это понять, хотя был по-житейски весьма не глупым мальчиком.
Что-то тут не то, что-то тут не то, мучительно думал он.
***
- Размялся? Выходи на татами. Атакуй.
- Ага, щас – буркнул под нос Заклинатель Дождя, отпустил шведскую стенку и нехотя побрел в центр зала, размышляя – а кто меня учил, что атакующий непременно проигрывает бой? И кого эта гора мышц тренирует все время, меня или себя? На этот раз я ее перехитрю.
Остановился в трёх метрах от цели, коротко поклонился округлому животу учителя, не отрывая свой взгляд от его глаз, и бросился в атаку.
- Отступает! Я почти достал! А теперь пора сваливать, пока не обрушились на тело и голову чугунные кулаки. Блок - удар, удар - блок, вот он последний удар его серии - кончился выдох, сейчас отступит. Набрать воздух и в атаке поймать на вдохе. Бли-и-ин!.. Он тоже блефовал, выманивая мена на атаку!.. Мои ребра!.. Наверное, треснули!.. Теперь понятно, почему перед тренировкой в раздевалке он интересовался, знаю ли я, как движется челнок ткацкого станка.
***
- У нас закончилась картошка. Надо бы купить килограмма три - на вытянутой руке матери встрепенулась пляжная сумка.
- Откуда на восточном базаре, насквозь пропахшем киндзой и другими немыслимыми пряностями, картофель? - подумал Заклинатель Дождя, но молча взял сумку и вышел.
Картошки, на удивление, оказалось много. Юный курортник обвёл взглядом не картошку, выложенную аккуратными горками, а лица продавцов, подошел к старому горцу.
- Дедуля, взвесьте мне три килограмма.
- Зачем спешишь, юноша? Поговори со мной - глубокие слезящиеся глаза деда подтверждали просьбу.
Говорили долго о жизни, но, возвращаясь домой, Заклинатель не смог вспомнить о чем точно. Только поймал себя на ощущении, что его глаза после разговора приняли тоже выражение, что и у старика.
Предстояло понять, что вложил этот старый человек в душу парня, только начинающего осмысленно жить.
***