замолчи, и дай наконец мне сказать глазами
я за тобою шла, а теперь споткнулась и упала наземь
когда-то мне нравился запах дождя, похожего на стразы,
но я не люблю блестяшки, пусть это и небесные водолазы,
пусть это камни из моря — жемчуга и кораллы,
мне всё равно на них, я одно люблю — чтобы меня украли,
как Джаконду у Маяковского, помнишь? я тебе про неё читала,
там, на мосту, когда запах осенних цветов помогал жать педали
мы говорили о радугах и тюльпанах,
мы говорили о неизбежности и нас, таких странных,
мы думали, что очень похожи, как лица в игральных картах,
и эти каждодневные ссор караваны...
и тёплые вместе ванны...
на шею мне капнула ночь, и что-то внутри пробудилось
этот сон был беспечным и легким — мечта расцветала, пожила и сгнила
жёлтым подсолнухом посмотрели твои глаза...
замолчи, дай мне ещё сказать...
я не печалюсь, нет, я слепа и пленна:
каждая слеза моя пусть распустится хризантемой
я громкая? строгая? может, жестокая? или чуешь во мне червоточину?
да будь моя воля, я бы себе разрезала плоть, чтоб ты увидел сердца моего клочья
я ни о ком столько времени в жизни не думала...
ни о ком так яростно не заботилась сутками
как иногда хочется выбраться из этой чёртовой лужи,
ведь если что-то нужно объяснять, то уже ничего объяснять не нужно!
мы выбрали этот путь, он тяжек и зачастую ложен,
мне жаль, что я вижу это так — готовя вытащить нож из ножен
прости, что редко бываю спокойна, не держу при себе я слов,
ты понимаешь, я внутри и снаружи красная, мокрая, как лани подбитой кровь,
и, к сожалению, вижу, со мной ты ни жив, ни мёртв.
сижу здесь... как внутри огромного запеченного яблока
грызу ногти, смотрю в небо, а там — ни облака
досталась любовь нам с тобою горько-сладкая,
но самая сильная, дороже золота.