Холодно. Сыро. Паскудно.
Нет грации
В излишествах города.
Нудно
Гремят трамваи.
Вспорота
Суетой улица.
В прострации
Душа поэта.
Спета последняя песня весны,
И последняя фраза упала в лужу,
Из которой пьют бродячие собаки,
Пережившие стужи и драки
За кусок гнилого мяса...
Ряса священника-свистопляса
Маячит к храму...
Сегодня будет драма,
Хотя театр закрыт на ремонт крыши,
Слышишь -
Собаки пьют из лужи мои мысли
И рычат.
Люди боязливые
Обходят стороной свору,
Лишь двое затопали ногами кривыми -
Вроде как каждому готовы дать отпора.
Но эти двое - боязливей всех,
Собаки ещё рычат, но это уже собачий смех.
Вдруг камень летит -
Злая ребёнок-девочка,
Не зная своего зла,
В голодных псов метит,
Булыжников, сука, припасла.
Злой ребёнок-девочка...
Вся в отца.
Найдётся ли для этой улицы конца?
Цыгане базарные
Предлогают купить "айфон",
Цыгане угарные только в фильмах Кустурицы,
А так - тоска, реальность просто лохотрон...
Телевизор говорил мне о другом мире,
В какое измерение я попал?
Реальность - лохотрон, пусть им балуются другие,
Я баловаться устал.
Мечтаю. Смотрю в клочок неба.
Вдруг глыбальда - "еблуцк!" - передо мной,
Коммунальщики, которым зарплаты хватает только на покупку хлеба,
Наверное, опять ушли в запой.
Люди боязливые
Обходят стороной - "ах, глыба!"
Лишь двое затопали ногами кривыми,
Стали нашу власть ругать аж до хрипа.
Но (мы то знаем) - этим двум безразличней всех,
Расскажут эту историю на работе -
Вот им и внимание и успех.
Вдруг милиция... тьфу, полиция подошла -
Глыбу пошевелила и ушла.
Я удостоен множества взглядов,
Какая-то тётка
Говорит, что в рубашке я рождён.
Вот идиотка!
Показал ей кукиш, но в силу потрясности инцидента я прощён.
Ухожу от толпы дворами, нервы не из стали...
А мысли мои всё те же, что собаки из луж выпивали:
"Чего плохого в этих прохожих?
Ничего же...
И хорошего - тоже."