Суматоха вокруг ветеранов Великой Отечественной войны, накануне 65-тилетия Победы над фашизмом, вызывает у меня больше неприятных ощущений, чем радости. Чему на самом деле, радоваться? Где вы были раньше? Почему только теперь, когда наших спасителям далеко за восемьдесят, вспомнили о своем долге перед ними и заговорили в полный голос? Или это очередной политический ход, и об этом мы – простые граждане России узнаем через много лет, из рассекреченных архивов, естественно, после очередной смены власти. Не хочется так думать, но думается именно так. Тысячи биографий тех лет начинаются словами – родился в селе, окончил семь, а то и меньше классов, потому что семье и колхозу нужны были рабочие руки. А заканчиваются – ой, как по-разному! Но самый страшный период у этого поколения – Великая Отечественная война!
Иван Иосифович шагал по фронтовым дорогам с февраля сорок третьего года. Встретив День Победы в Германии, но демобилизовался только в сорок восьмом году – так было надо! Вернулся в родное село поднимать сельское хозяйство и, как честный труженик, проработал всю жизнь там, где был нужен своей Родине. Разруха, нищета, карточки – всё это, как у большинства в те годы. Информация очень краткая, а хочется узнать побольше об этом человеке. Как ему сейчас живется, где его семья: жена, дети, внуки? Договорились, по телефону о встрече с дочерью Ивана Иосифовича. Дверь мне открыла миловидная среднего роста женщина, приветливо улыбнулась добрыми зелеными глазами: «Проходите, пожалуйста, на кухню, здесь нам будет удобнее. К сожалению, папа не может говорить, у него был инсульт. Он сейчас лежит, все понимает, а на вопросы просто кивает или закрывает глаза». – Женщина предлагает сесть, устраивается за столом напротив и, понимая мою растерянность, поспешно добавляет: «Да, Вы не волнуйтесь, я отвечу на все Ваши вопросы. У меня вот здесь, на листочке кое-что со слов папы, записала, когда он ещё мог говорить. Вы почитайте пока, а пойду, посмотрю как он там?» Женщина ушла в комнату, оставив на столе листок, исписанный аккуратным почерком. Я мгновенно погрузилась в короткий, но ёмкий рассказ ветерана, словно слыша его голос: «Уже не помню фамилии своих командиров – давно это было, да и тяжело вспоминать! Будь она проклята, эта война! Столько друзей потерял! По сей день сердце щемит. Когда Днепр форсировали, очень тяжелые изматывающие шли бои. Много моих товарищей погибло, да и я, чудом живой остался. Отлежался в полевом госпитале, в местечке «Вольные Хутора» и, снова на фронт. Не успевали запомнить имена новобранцев - многие гибли в первом же бою. Конечно, теперь молодежь не знает, что такое «ходить на прорыв», и не дай Бог, им это знать! Я был сапером, в инженерной бригаде. Саперам ошибаться нельзя. Мы разминировали поля для пехоты и танков – постоянно на передовой. Немцы хорошо укрепляли захваченные города, но мы пробирались к ним в тыл, уничтожали снайперов, чтобы по нашему следу шла Армия освободителей. Страшно вспомнить, сколько молодых солдат погибло на таких прорывах! В конце войны, ещё одну специальность освоил. Если надо было войска через реку переправить, ставили понтоны – мосты. Вот я тоже был понтонёром, ну и продолжал разминировать освобожденные города, вплоть до демобилизации. А уж как мы День Победы встретили! Радости было! Салютовали из всех видов оружия"!- Татьяна Ивановна вернулась на кухню, села на прежнее место и зажурчал, словно чистый ручей, её рассказ о родных, любимых людях, без моих вопросов. Она словно опережала их, и уже через несколько минут я знала всё. О чем хотела спросить. Родители за шестьдесят лет совместной жизни так привязались друг к другу, что трудно было представить их отдельно. Дочь привезла их в Тольятти, в свою двухкомнатную квартиру, когда стало трудно справляться с домашним хозяйством в селе. Мама - Мария Андреевна уже тогда болела и, вскоре, ушла из жизни. На долю этой женщины выпало немало тягот. Она была труженица тыла, ветеран ВОВ, орденов и медалей не меньше чем у мужа. По себе выбрал женщину Иван Ильич.
«Они были такие разные по характеру, но словно две половинки одного целого, дополняли друг друга. Отец по-военному строг и упорный, а мама – мягкая, покладистая и очень красивая. Вот он и слег сразу же…» - Татьяна Ивановна сдержала непрошенную слезу и улыбнулась мне, излучая свет своими ясными зелеными глазами. – «Вообще то, я оптимистка, но когда из Фонда поддержки населения звонят и спрашивают, почему мой отец, после инсульта уже восемь месяцев лежит? Мне хочется плакать и кричать от обиды и боли! И ещё, жаль, что к нему никто не приходит. Он так радуется каждому человеку. Когда дети из 72-ой школы принесли им поздравления с праздником 23 февраля, он обрадовался, как ребенок и на мой вопрос - «Хочешь, я тебя посажу"? - так закивал головой, что у меня надежда появилась – возможно, встанет ещё мой папа"!
Провожая меня, Татьяна Ивановна спросила очень робко: «А можно будет купить эту книжку, в которой вы про папу нашего напишите?» - И, помедлив, добавила – «Внукам останется добрая память», - «Ну, что Вы! Купить... Вам её обязательно подарят".
Теперь я знаю, какие нити связывают святое прошлое и светлое будущее грядущих
поколений.