Знакомое до тошноты, до скрежета зубов,
До самой яркой твоей боли,
До самых нежных твоих снов,
До самой-самой первой крови
На белых жёстких от крахмала простынях,
Пропахших твоей свежестью и солью
Твоих невыдуманных слёз в глазах –
Тебе рукоплескал весь зал, на креслах стоя,
Пока он вышивал по твоей коже вечное клеймо,
Не торопясь, снимая мерки,
Считая каждый выдох-вдох,
Не отходя от твоей клетки,
Но даже он, сгубивший сотни душ и искр до тебя,
Без званий, рангов, без фамилий,
Запомнил всё же твоё имя
И проклял ремесло, призвание, себя.
Теперь когда ты, заклеймённая тавром, уйдёшь,
Оставив окровавленные иглы,
Твой каждый шаг – по его телу дрожь…
Не бойся, милая. Тебя не выдам.