Ни по чистым снегам,
ни льняным рушникам
я к тебе никогда не вернусь,
чтоб усталым твоим поклониться богам,
Голубая и Белая Русь.
Только там в глубине Беловежских лесов
Алатырь ежевикой зарос.
Изподлобия смотрит на бешенных псов
Зубр-Велес, как к месту прирос....
Только волки и воют тошнотную быль
там, где Припять прильнула к Днепру.
Там погостом забытым истлел Чернобыль
Птица-Жальба кричит по утру.
Из проваленных в вечность могил Куропат
свечи тоненьких сосен дрожат...
По спине проползает отчаянный взгляд
обреченных к убийству солдат...
Только старая ведьма одна и жива -
вещих волхвов проклятая дочь,
и беззубая, все шепелявит слова,
что не сможет спасти и помочь.
Только тех, кто еще не отравлен и юн,
среди багов Полесских болот
и с тоской, и с надеждою ждет Гамаюн,
поседел, одряхлел, но живет.