Натурщица медлить не стала.
Ведь знала она, чем и как
увлечь, и она увлекала –
влюбился в нее Исаак.
Природой натурщицу звали.
Воспел он ее красоту.
В портреты сквозь дымку печали
он вкладывал душу свою.
Поэтому в каждом пейзаже
сплелись и мечта, и тоска,
и грусть, и раздумье, и даже
российская радость в слезах.
И все же с такою любовью
натурщицу не написать.
И кажется мне – Левитаном
воспета любимая мать...