Проснулись небеса и, хмуря брови,
Поплакали над сушей сорок дней.
Казалось бы, ну сколько можно крови?
Но тучи становились лишь черней.
Не слышали они людских воззваний.
И ветер, что когда-то был родным,
Разнес ковчег, не помня обещаний.
И умер мир, оставшись молодым.
Минули сотни лет и Бог, встревожась,
Смотрел, не веря собственным глазам,
Как кости человечества истлели,
Когда Он волю дал своим врагам.