узколицы, безгруды,
на лицо близнецы,
собрались над запрудой
не деревья – ловцы.
перепутались плети
ивяных пастушат:
деревянные сети
чернорыбьем кишат.
златошитой порфирой
обернулся чужак:
нянчит кутанку мира
лучелапый крыжак,
сладковатых повоев
наплетёт, шелестя –
и под ними живое
приутихнет дитя.
не дойдя полушага
до дороги, в бурьян
завалился бродяга –
то ли мёртв, то ли пьян,
и не слышит во мраке
травяной болтовни –
подколодные раки
протянули клешни.
не окликнуть – ни плеска
в медовитой воде,
только лунная леска
распевается, где
спит в невидимой зыбке
над заиленным дном
подсердечная рыбка
на крючке ледяном.