В меха упрятав прелести нагие,
Краса-торговка смотрит на меня.
Целуют пылко пусть её другие
И тёмной ночью, и при свете дня.
Пусть даже за прилавком обнимают
За мягкие и пышные бока.
При этом все прекрасно понимают:
Любить её нельзя наверняка!
Всего дороже ей и блеск богатства,
И яркой бутафории покров.
Надеть она готова цепи рабства
На всех свободных духом мужиков!
И сделать наслаждения товаром
В минуты общей слабости земной.
В неё бы я влюбился, но не даром
Мне образ счастья видится иной:
Без скучной неизбежности продажной,
Без тусклых неестественных прикрас,
Без вечной расточительности, важной.
Хотя, краса, всё это - не про Вас.
Вы видите в ином, быть может, цвете
И чувства, и желания людей.
И, соловья услышав на рассвете,
Вдруг станете желанней и нужней.
В меха упрятав прелести нагие,
Краса-торговка смотрит на меня.
Да, я ничуть не хуже, чем другие,
И ночью тёмной и при свете дня!