Первозванный апостол
Одним из первых учеников избрал Себе Иисус Христос простого, ничем не примечательного рыбака Симона с Генисаретского озера языческой Галилеи (Мр. 1, 16). Избрал для того, чтобы сделать его апостолом великого, доброго учения, несущего в жестокие сердца совершенствующую человека любовь.
Он назвал его Петром (Камнем) и сказал: «На сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют её» (Мф. 16, 18).
Ни о ком больше из остальных одиннадцати Иисус Христос никогда не говорил таких многозначительных слов. Только Пётр, очевидно, как никто другой, мог вместиь Его, превосходящее праведность книжников и фарисеев, любвеобильное учение.
Это новое вино Иисус Христос не мог вливать в старые мехи книжников и фарисеев, потому что, если какого-либо книжника и удалось бы научить Царству Небесному, то он всё равно впоследствии из сердца своего вместе с новым учением обязательно выносил бы и старое, закоренелое учение изжившего себя сурового, а порой и злого Моисеевого закона (см. Мф. 13, 52), что случилось с апостолом Павлом.
Таковы неизбежные инерционные свойства человеческой натуры.
Поэтому только некнижные рыбаки, как нельзя лучше, подходили для евангелизационного апостольства. И лучшим из них Христос усмотрел непримечательного Петра. Не смотря на его слабости и отречение, Иисус знал его сердце, что оно полностью предано Ему.
Самый ревностный ученик, готовый идти за Христом и по воде, и на смерть, он снискал у Господа расположение и доверие: «Паси овец Моих» (Ин. 21, 17).
Это он, Пётр, в день Пятидесятницы возвысил голос к народу и сказал речь, после которой к Церкви присоединилось около трёх тысяч человек.
Тот же самый Пётр, некогда отрекавшийся от Иисуса Христа, позже смело свидетельствовал об Иисусе перед синедрионом, заявив: «Справедливо ли перед Богом слушать вас более, нежели Бога?» (Дея. 4, 19).
Это тот самый апостол, который окончил свою земную жизнь так, как предсказал ему Иисус Христос (Ин. 21, 18).
Апостол язычников
Среди верующих бытует мнение, что апостол Павел – апостол язычников. Да и сам Павел говорит: «…мне вверено благовестие для необрезанных, как Петру для обрезанных…» (Гал. 2, 7).
И на фоне повествований апостола Павла о его успехах среди язычников почти совсем скрашивается и забывается тот факт, что к язычникам Господь послал первым всё-таки не Павла, а апостола Петра. Это о нём Корнилию (язычнику) были сказаны ангелом слова: «Он (Пётр) скажет тебе слова, которыми спасёшься ты и весь дом твой» (Дея. 10, 6).
Так по повелению Самого Господа апостол Пётр стал апостолом язычников (Дея. 10, 11-15).
Единственный из двенадцати
Когда среди первых христиан возникло великое разногласие по поводу того, надо ли уверовавшим язычникам соблюдать закон Моисеев, надо ли им обрезываться и т. п., то, командированные в Иерусалим с целью выяснения этого вопроса, апостол Павел и Варнава услышали простые, но знаменитые слова апостола Петра, имеющие решающее значение для всего христианства: «Что же вы ныне искушаете Бога, желая возложить на выи учеников иго, которого не могли понести ни отцы наши, ни мы?» (Дея. 15, 10).
Только Пётр, единственный из двенадцати, понял, что Моисеев закон безнадёжно устарел, утратил силу и уже не имеет никакой власти над верующими. Позже это скажет и апостол Павел: «Конец закона – Христос» (Рим. 10,4).
Но посмотрите, кто прислушался к словам апостола Петра? Кто понял, что не следует возлагать бремена неудобоносимые? Кто уразумел, что взять нам нужно только одно единственное бремя Христово (Мф. 11, 29-30) – это бремя доброй совести, которое и возлагаем мы на себя в момент крещения? (1 Петр. 3, 21).
Все остальные бремена стараются возложить на нас наши друзья и недруги.
И вот, апостол Пётр, понимая это, хотел предостеречь всех от этого греха. Казалось бы, что все, зная, что Христос на Петре обещал создать Церковь и что Он ему поручил пасти овец Его, должны были бы безоговорочно принять его слова, но вышло совсем иначе… .
Увы, ему не вняли…
Пренебрежённый Пётр
После вдохновенных слов апостола Петра встаёт почитаемый епископом Иерусалимской церкви Иаков и безапелляционно заявляет: «Послушайте меня…». И, как ни странно, послушали, именно, его и в заключение решили: «Не возлагать на вас никакого бремени…» (Дея. 15, 28). Хочется остановиться и сказать: «Ах, какое прекрасное решение!» Но дальше следует продолжение: «…кроме сего необходимого: воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавленины, и блуда…».
Спрашивается, где они откопали это «необходимое» бремя? Неужели непонятно говорил им Христос, что входящее в уста не оскверняет человека (МФ. 15, 11)? Мало того, Он даже ещё чётче и яснее сказал: «Неужели и вы так непонятливы? Неужели не разумеете, что ничто, извне входящее в человека, не может осквернить его?» (Мр. 7, 18).
Нет, оказывается, непонятливы!
Пренебрегая словами Иисуса Христа и предостережением апостола Петра, они всё-таки наложили неудобоносимое бремя, тяготеющее над человечеством даже до настоящего времени.
Все боятся теперь есть кровяную колбасу, опасаются оскверниться птицей, убитой на фабриках электрическим током и т. д. и т. п. Как будто Иисус Христос совсем ничего и не говорил о входящем в уста, как будто бы апостол Пётр совсем не предупреждал никого о непосильном бремени старого закона, как будто бы решение остальных апостолов имеет какое-то превосходство над апостолом Петром и Иисусом Христом.
Угодно Духу Святому
В повествовании о таком решении апостолов есть небольшая оговорка о том, что решение это было угодно и Духу Святому. И это, собственно говоря, вносит большую путаницу: кого же больше слушать, Иисуса Христа или Духа Святого?
Здесь нужно, прежде всего, сказать, что, если что-либо угодно Богу или Духу Святому, то это совсем не значит, что это правильно. Нет. Примеры из Писания говорят совсем не так:
«Но Господу было угодно поразить Его (Христа)» (Ис. 53, 10). Неужели распинавшие Христа правильно делали, предавая Его смерти, потому что это «Господу было угодно»?
Или ещё: «Пришёл Бог к Валааму ночью и сказал ему: если люди сии пришли звать тебя, встань, пойди с ними…» (Чис. 22, 20). А дальше: «И воспылал гнев Божий за то, что он (Валаам) пошёл» (Чис. 22,22).Так что слова Иисуса Христа, конечно, верны, а Духу Святому неправильное решение апостолов было угодно для того, чтобы мудрые только уразумели, как поступать правильно. А кто не разумеет, пусть не разумеет.
Обличение апостола Петра
Апостол Пётр не стал доказывать свою правоту, но для будущих поколений и нас с вами вполне достаточно сказано, чтобы нам понять вредность тяжких, неудобоносимых бремён.
И глубоко любящий Иисуса Христа Пётр смело ел вместе с язычниками, но, чтобы не подавать соблазна иудеям, которые ещё не могли вместить этого (Гал. 2, 12), он не афишировал свои действия, даже стал таиться. И, пожалуй, он неплохо делал, так как доказать иудеям вредность соблюдения Моисеевого закона не так-то просто.
Тем не менее, апостол Павел усмотрел в этом лицемерие и обличил за это апостола Петра, предав гласности таинство его веры (см. Гал. 2, 11-14). Сравните поступок Хама, который тоже рассказал другим, в каком состоянии он видел своего отца. И хватило же совести противостоять апостолу, которому сам Христос поручил пасти овец Его!
Приемлемая посредственность
Окрылённый успехом у язычников, Павел, имея преимущество в образовании перед некнижным учеником Иисуса Христа, сопричислил сам себя к апостолам: «Не апостол ли я?» (1 Кор. 9,1). Потому-то он и посягнул на миропонимание апостола Петра. Поправ его приоритет, Павел развил целое учение, представляющее собой уже конгломерат Моисеевого закона и учения Иисуса Христа, что более приемлемо для общества. (Вспомните слова Христа, что всякий книжник, наученный Царству Небесному, выносит и новое, и старое (учение, имеется в виду) - Мф. 13, 52.
Тут уже и подчинение светской власти (Рим. 13, 1-2), что охотно подхватил император Константин.
Тут и апелляция к государственному закону (Дея. 25, 11).
Он направил усилия христиан на борьбу со своей плотью (Кол. 3, 5. Гал. 5, 24), чему никогда не учил Иисус Христос, потому что плоть сама по себе, как глина, не способна совершать ничего, а управляется духом человека.
Он ввёл в практику христиан ненависть (1 Кор. 5, 11).
Ратовал за закрепощение женщины (1 Тим. 2, 11-12).
Стал предтечей монашества(1 Кор. 7, 37-38) вопреки не отменённой никем заповеди Божией плодиться и размножаться (Быт. 1, 28).
Наложил множество неудобоносимых бремён…
Приобретённый авторитет, репутация сделали его лидером христианства. И народ пошёл уже не за Христом, а за Павлом. К великому сожалению, это длится до настоящего времени.
Многие верующие так и говорят: «Что сказал Павел, это всё равно, что сказал Иисус Христос». Стоит ли удивляться! Таково свойство человека: скорее боготворить лидеров (Дея. 14, 11-13). Если сейчас папу римского считают непогрешимым, то во времена становления христианства намного легче было счесть непогрешимыми послания апостола Павла, что и было сделано. Теперь же и на протяжении многих столетий люди пытаются совместить несовместимое учение апостола Павла и учение Иисуса Христа. Отсюда и происходят всевозможные деления, течения, деноминации.
Все покоряют вере, отлучают друг друга, борются за чистоту учения Иисуса Христа, загрязняя его толкованиями апостола Павла.
«На сем камне Я создам Церковь Мою»
А скромный апостол Пётр остаётся в забытьи, и ценнейшие его слова о не наложении никакого бремени (Дея. 15, 10) попраны авторитетом Иакова, Павла, затем Тертуллиана, Амвросия, Иеронима, Августина, постановлениями вселенских съездов, решениями церковных советов современных братьев.
Но никто не может попрать слова Иисуса Христа: «На сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют её» (Мф. 16, 18).
Церковь Христова, освобождённая от всех бремён древнего закона, всё же существует. Внявшие словам Иисуса Христа и апостола Петра свободные христиане:
Не унижают женщин, как апостол Павел (1 Кор. 14, 34).
Не господствуют над ними, как учит апостол Павел (1 Тим. 2, 11-12).
Не насаждают и не проповедуют, как апостол Павел, власть над людьми (Тит. 2, 15).
Не приказывают (Фил. 1, 8), а почитают друг друга высшим себя.
Не проклинают, как Павел (1 Кор. 16, 22).
Не налагают никаких неудобоносимых бремён (1 Кор. 11, 6. 1 Кор. 7, 35. Евр. 6, 4-6. и др.).
Не предъявляют никаких претензий к пище и питию (1 Кор. 8, 13).
Не налагают никаких запретов на одежду.
Не понуждают женщин покрывать свою голову (для ангелов?) – 1 Кор. 11, 6.
Не проповедуют монашество (1 Кор. 7, 37-38) и не ограничивают сексуальную жизнь никакими запретами, кроме рамок доброй совести.
Не проповедуют борьбу, как Павел (1 Тим. 1, 18 и 2 Тим.2, 3). Овцы не призваны воевать!
Не объявляют врагом свою немощную плоть (Гал. 5, 17), а наоборот, заботятся о ней (Екк. 5, 5) и стараются максимально использовать её на добрые дела.
Как апостол Пётр и как Христос, едят с мытарями и грешниками (сравните 1 Кор. 5, 11).
Никого не судят (сравните 1 Кор. 5, 12).
Как Пётр и Христос, слушают Бога больше, нежели человеков.
Так же, как пренебрежённый апостол Пётр и Иисус Христос, свободные христиане тоже пренебрежены всеми другими течениями и деноминациями, тем более атеистами.
Почему это так? – Потому что людям более приемлемо удобное христианство, приспособленное к традициям и обычаям, пользующееся иногда благодатью, а иногда и старым законом, если это выгодно. Но истинное христианство – это не смесь закона и благодати, а только благодать!
Минимум своего
Апостол Пётр – это один из апостолов, которые постарались донести учение Иисуса Христа до нас с вами неискажённым.
«В подлинной же чистоте Евангелие смогли сохранить именно простецы, чуждые гордости и «лидерства», не отравленные сухой казуистикой и метафизическими теориями, люди, которые внесли в учение Иисуса минимум своего…» («Сын Человеческий», Александр Мень, 1990 г.).
Этих слов священника Александра Меня нельзя отнести к апостолу Павлу. Зато они очень подходят к апостолу Петру.
Простой рыбак, не ищущий лидерства, затменный высшим образованием апостола Павла, пренебрежённый апостол Пётр всё же помог нам приобрести свободу во Христе и избавиться от неудобоносимых тяжких бремён старого, изжившего себя закона и его ревнителей.
Поэтому свободные христиане призывают и остальных христиан прислушаться к словам апостола Петра, чтобы не налагать многочисленных бремён и запретов своим ближним, кроме одного бремени Христового, которое мы даём в день крещения, - обещания Богу доброй совести (1 Петр. 3, 21).
* * *