Дядя в истертом ватнике гуляет по улице свежей.
Дядя похож на праведника, не думаю, что он грешник.
Глаза пеленой подернуты, полвека прошли в мечтах,
Стихи и рассказы порваны, дырки в синих штанах.
Редко бывает на улице, тенью немою ходит.
Сутулясь, в калоши обуется, Дядя хранит орден.
Очки нарастили линзы, волос давно поседел.
Ни одной строчки не издано, но Дядя так и хотел.
Глаза с лазоревой осенью, руки высохли словно,
Он жил рядом с серой моросью, любил одну,
но безмолвно.
Холод вокзальный манит, тропинка до дома вьется.
Длинной подходкой ступая, Дядя вернется к солнцу.
Сядет на старую лавочку, проведет по дереву пальцами.
Дядя не был алчным, и таким суждено остаться.
Пыльный шлейф за соседями, заборов карандаши.
Дядя искал спасения, сам свое счастье вершил.
Посмотри же и ты пристально, когда город топчешь
не глядя…
Средь теней и дерев ветвистых, может тоже идти Дядя.