Екатерине Унтиловой или Кэт Фрай, или обладательнице вышки.
Этаж числом четырнадцать -
Сосне по высоте под стать.
Пятнашки окон. Пряно.
Дрожат огни, им тьма как мать.
Домов порубленная рать –
Ночная панорама.
А пряно от ольхи и кедра,
Что пляшут в сумеречных недрах
В игре соседа ветра.
Дожди расплавили озон,
И воздух густ как силикон,
Не зришь шестого метра.
Шуршат машины, тарахтят
Моторами, плетутся в ряд.
Их фары учат Морзе,
Помочь грачам сигналом сос,
Когда проснётся мой вопрос
На веселее и борзый.
Коробки тут парадом ждут,
Когда зажгут в честь них звезду.
Я тоже подожду.
Луна решила не явиться.
С зарей, наверное, резвится
У Сатаны в аду.
Хоть тучи рваною стрелой
Накроют город суетной,
Что даже ночью бредит.
Льют полукругом фонари
Уже багровые лучи,
Как ночники в кювете..
Большой балкон – большой обзор.
И я держусь наперекор
Тому, что мёрзнут пальцы.
Гуманитарный свёрток
Домой последних ходок,
Оставив у двери, убраться.
Должен был, но я остался,
Пленённый красотой, я сдался
Морщинам на асфальте.
Вдруг потянуло к ним, до дна
До головокружения,
И в сладостном азарте
Стоять! Возьмите взор мой с вышки
Упрямые, забавные людишки,
Несущие кульки
Из местной универкормушки.
Подростки, мамочки, старушки –
Все будто бы жуки.
А я для них как будто бы термит
В стене термитника, забыт.
Во тьме не видно им.
Курю шестую не в затяг,
Дымлю на звёзды просто так.
В метаморфозе дым
Застыл как новая туманность.
Ну, надо же, какая странность,
Венера не взошла…
Вторая милая подруга
Не осветила неба круга,
А первая – Луна.
***
Рыдание и крик ребёнка,
Свет на колёсах, ломка
По высоте, по дыму.
Но пуст, ни табака, ни денег.
Фонарь свербит , лучи как веник,
Когда сощуришь мину.
Сырой асфальт сменяет плитка.
Плетусь по темноте улиткой,
И вскоре буду с книжкой
В тепле и с чаем вспоминать
Домов порубленную рать,
Кулёк, туманность – вышку.