«Первым классом школы жизни будет им тюрьма.
А к восьмому их посмертно примут в комсомол»
Летов Егор, "Деклассированным элементам"
«Русское Поле Экспериментов (Сборник стихов)»
http://mirpoezylit.ru/books/5678/50/
***
В первый раз, в возрасте девяти лет моя мама вместе с родителями была выслана в Западную Сибирь, село Перегрёбное, затем - в Самарово (Ханты-Мансийск). Крестьянскую семью посчитали богатой из-за небольшой фермы: 2 коровы, 2 лошади, 6 овец и десять десятин посевапосева на целине - по реформе П. А. Столыпина - Южного Урала (родом мой прадед Кулик Данила Данилович был из Полтавской губернии); второй раз маму арестовали в 1944-м году по Закону, получившему в народе название "семь восьмых" или «Закон о трёх колосках» .
«Закон о трёх колосках» (также закон «семь восьмых», «закон от седьмого-восьмого», «закон о пяти колосках», указ «7-8»[1]) — принятое в исторической публицистике. наименование Постановления ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 года «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности», принятого по инициативе Генерального секретаря ЦК ВКП(б) И. В. Сталина[2][3] (Википедия).
После своего освобождения в 1953 году, мама забрала меня из дома малюток в г. Ирбите.
***
"И отрёт Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже;
ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет; ибо прежнее прошло"
Откровение 21:4
===========================
ЗеКа спасались верою в Христа.
Их гнали разрушать киркой все храмы...
Короста покрывала их сердца -
Защитою кипящей кровью ранам.
И женщина с крестьянскою судьбой
Мастыркой* изуродовала руки.
Не дорожа в прискорбный час собой,
Она пошла сознательно на муки.
Она могла за бога умереть,
Не погрешив святою верой предков,
И знала то, что если в высь смотреть,
Ей станет нипочём стальная клетка.
А поутру повёл конвой в наряд
Понурую толпу забитых женщин,
Но лишь немногих привели назад,
Число рабынь обвалами уменьшив.
Ослушницу не выдал мудрый врач
и нарушений не признал за нею.
Но стал её уделом горький плач,
Что делался с годами всё сильнее.
Она всё время не могла забыть
Руки погибшей - из большой руины -
С серебряным кольцом, где сканью нить
Сплела узорный слог мольбы старинной.
Она любимой мамой мне была,
Я от рожденья - пленницей детдома.
И руки её - верные крыла,
Мне радость дома сделали знакомой.
Поклон Вам низкий, мамы и отцы,
За то, что жизнь давая нам в неволе,
Вы мучеников чистые венцы
На нас надели, чем лишили боли.
*Мастырка - сознательно наносимое себе ранение заключённым;
уход от тяжкой работы, от рабочих нарядов, направленных на поругание христианских святынь, молчаливый уклончивый протест против произвола тюремного начальства.
При доказательстве умысла заключённые получали новый дополнительный срок.
***
Я уже забываю обиды,
Не ропщу на лихую судьбу.
Гаснут в памяти прошлого виды,
Всё осталось на том берегу.
Обретая второе дыханье,
Я высоко на гору взойду.
Не отринь, мой Отец, покаянья,
Когда с жаром к Тебе припаду.
Перед дальней последней дорогой
Я в молитве слезой захлебнусь,
Вспомню детство, Урала отроги,
И, прощаясь, к Тебе обращусь: -
"Боже, Боже, пусти меня к маме
Через мрачные створы ворот
С часовыми на вышках в тумане.
Пусть охранник меня проведёт!"
***
Господи, Господи! Какого же человека-поэта мы потеряли!
Как мало тех, кто может всё понять! Как дорог мне ответ Михаила Всеволодовича на мою рецензию к его шедевру "Суд"!
----------------------------
Рецензия на «Суд» Михаилу Анищенко-Шелехметскому:
Мой небесный Отец меня теперь в беде спасает, и в радости Он всегда со мной.
Людмила Киргинцева 08.06.2012
***
Спасибо, Людмила. Это потому, что мы почти родные. Прошёл я когда-то своими ножками от Качканара до станции Выя и Нижней Туры. У вас и у меня - одна зона.
Михаил Анищенко-Шелехметский 08.06.2012
Светлая память русскому поэту Михаилу Анищенко-Шелехметскому!