Heinrich Heine.(1797 -1856).Almansor.
Храм в Кордове тем известен,
Что столбов тринадцать сотен,
Неподъёмных, необхватных,
Его купол подпирают.
Купол, стены и колонны
Украшают изреченья
Из мудрейшего корана
И цветов живых орнамент.
Короли неторопливо
Возводили это здание,
Чтоб воздать Аллаху славу,
Но века всё изменили.
С башни, где мулла к молитве
Звал когда-то правоверных,
Звон колоколов христианских
Ныне тянется лениво.
Там, где ране правоверный
Воздавал хвалу Пророку,
Тянет ныне лысый попик
Мессу об унылом чуде.
Этот дом преображённый
Перед рядом пёстрых кукол
Источает благовоние
В тусклом свете жёлтых свечек.
В славном храме, что в Кордове,
Альманзор бен Абдуллаа
Тихо смотрит на колонны
И под нос себе бормочет:
- «Вас украсили, колонны,
Чтоб творить хвалу Аллаху,
Вы же служите смиренно
Ненавистным христианам.
Вы устроились удобно,
Груз несёте терпеливо,
Ну а те, кто послабее –
Успокоились быстрее.»
И склоняется главою
Альманзор бен Абдуллаа
Над гранитною купальней,
Той, что служит для крещенья.
2.
Быстро выйдя из собора,
Мчит на диком жеребце он,
Грязь из-под копыт роняя
И теряя шляпы перья.
Мчит он вдоль Гвадалквивира
По пути на Алколее,
Где миндаль цветёт роскошно,
Дивно пахнут апельсины.
Двух фазанов по дороге
Подстрелил весёлый рыцарь;
Он поёт, смеётся звонко,
Ему птицы подпевают.
В Алколее, в старом замке,
Живёт Клара де Альварес.
Граф, отец её – в Наварре,
А она свободе рада.
Бой литавр и фанфары
Альманзор на расстоянии
Слышит. И теней мелькание
Видит меж деревьев в парке.
В Алколее, в старом замке –
Бал. Несутся в танце пары.
Здесь всегда у Альманзора
Слава лучшего танцора.
Как на крыльях он порхает
Среди дам в огромном зале
И для каждой он находит
Нежный взгляд и комплименты.
Вот стремительно целует
Рыцарь ручку Изабеллы,
Вот уже перед Эльвирой
Он сидит, вздыхая томно.
Вышит плащ его крестами
Золотыми. Леонору
Вопрошает он с улыбкой:
- Как Вам нравится обнова?
Руку к сердцу прижимая,
Объясняясь в нежных чувствах,
Ровно тридцать раз за вечер
Говорит: - Клянусь Иисусом!
3.
В Алколее, в старом замке
Стихли звоны, стихли страсти.
Слуги спят, исчезли гости
И огни давно погасли.
Донна Клара с Альманзором
Лишь вдвоём в огромном зале.
Огонёк последней лампы,
Непогашенный, мерцает.
Возле кресла знатной дамы
На коленях бравый рыцарь
И к возлюбленным коленам
Голова его клонится.
В кудри розовое масло
Льёт красотка Альманзору
И втирает в кожу нежно –
Издаёт он вздох блаженства.
Нежным ртом его целует,
Пальцы в волосах играют,
Только лоб её высокий
Грусть немая омрачает.
Слёз поток сдержать не в силе,
Плачет дама огорчённо
И от локонов любимых
Отстраняется покорно.
А в его глазах – виденье:
В славном храме, что в Кордове,
Он псалмов внимает пенью
С головою обнажённой.
И огромные колонны
Корчат страшные гримасы,
Не желают быть опорой
И отчаянно трясутся,
И ломаются.
Бледнеют прихожане и священник
И несётся сверху купол
С христианскими святыми.
Перевод с немецкого 23.04.11.
Almansor.
In dem Dome zu Corduva
Stehen Saeulen, dreizehnhundert,
Dreizehnhundert Riesensaeulen
Tragen die gewaltge Kuppel.
Und auf Saeulen, Kuppel, Waenden
Ziehn von oben sich bis unten
Des Korans arabsche Sprueche,
Klug und blumenhaft verschlungen.
Mohrenkoenge bauten weiland
Dieses Haus zu Allahs Ruhme,
Doch hat vieles sich verwandelt
In der Zeiten dunkelm Strudel.
Auf dem Turme, wo der Tuermer
Zum Gebete aufgerufen,
Toenet jetzt der Christenglocken
Melancholisches Gesumme.
Auf den Stufen, wo die Glaeubgen
Das Prophetenwort gesungen,
Zeigen jetzt die Glatzenpfaefflein
Ihrer Messe fades Wunder.
Und das ist ein Drehn und Winden
Vor den buntbemalten Puppen,
Und das bloekt und dampft und klingelt,
Und die dummen Kerzen funkeln.
In dem Dome zu Corduva
Steht Almansor ben Abdullah,
All die Saeulen still betrachtend,
Und die stillen Worte murmelnd:
»O, ihr Saeulen, stark und riesig,
Einst geschmueckt zu Allahs Ruhme,
Jetzo muesst ihr dienend huldgen
Dem verhassten Christentume!
Ihr bequemt euch in die Zeiten,
Und ihr tragt die Last geduldig; -
Ei, da muss ja wohl der Schwaechre
Noch viel leichter sich beruhgen.«
Und sein Haupt, mit heiterm Antlitz,
Beugt Almansor ben Abdullah
Ueber den gezierten Taufstein,
In dem Dome zu Corduva.
2
Hastig schritt er aus dem Dome,
Jagte fort auf wildem Rappen,
Dass im Wind die feuchten Locken
Und des Hutes Federn wallen.
Auf dem Weg nach Alkolea,
Dem Guadalquivir entlange,
Wo die weissen Mandeln bluehen,
Und die duftgen Goldorangen;
Dorten jagt der lustge Ritter,
Pfeift und singt, und lacht behaglich,
Und es stimmen ein die Voegel
Und des Stromes laute Wasser.
In dem Schloss zu Alkolea
Wohnet Clara de Alvares,
In Navarra kaempft ihr Vater,
Und sie freut sich mindern Zwanges.
Und Almansor h;rt schon ferne
Pauken und Trommeten schallen,
Und er sieht des Schlosses Lichter
Blitzen durch der Baeume Schatten.
In dem Schloss zu Alkolea
Tanzen zwoelf geschmueckte Damen,
Tanzen zwoelf geschmueckte Ritter,
Doch am schoensten tanzt Almansor.
Wie beschwingt von muntrer Laune,
Flattert er herum im Saale,
Und er weiss den Damen allen
Suesse Schmeichelein zu sagen.
Isabellens schoene Haende
Kuesst er rasch, und springt von dannen;
Und er setzt sich vor Elviren,
Und er schaut ihr froh ins Antlitz.
Lachend fragt er Leonoren:
Ob er heute ihr gefalle?
Und er zeigt die goldnen Kreuze
Eingestickt in seinen Mantel.
Er versichert jeder Dame:
Dass er sie im Herzen trage;
Und »so wahr ich Christ bin!« schwoert er
Dreissigmal an jenem Abend.
3
In dem Schloss zu Alkolea
Ist verschollen Lust und Klingen,
Herrn und Damen sind verschwunden,
Und erloschen sind die Lichter.
Donna Clara und Almansor
Sind allein im Saal geblieben;
Einsam streut die letzte Lampe
Ueber beide ihren Schimmer.
Auf dem Sessel sitzt die Dame,
Auf dem Schemel sitzt der Ritter,
Und sein Haupt, das schlummermuede,
Ruht auf den geliebten Knieen.
Rosenoel, aus goldnem Flaeschchen,
Giesst die Dame, sorgsam sinnend,
Auf Almansors braune Locken -
Und er seufzt aus Herzenstiefe.
Suessen Kuss, mit sanftem Munde,
Drueckt die Dame, sorgsam sinnend,
Auf Almansors braune Locken -
Und es woelkt sich seine Stirne.
Traenenflut, aus lichten Augen,
Weint die Dame, sorgsam sinnend,
Auf Almansors braune Locken -
Und es zuckt um seine Lippen.
Und er traeumt: er stehe wieder,
Tief das Haupt gebeugt und triefend,
In dem Dome zu Corduva,
Und er hoert viel dunkle Stimmen.
All die hohen Riesensaeulen
Hoert er murmeln unmutgrimmig,
Laenger wollen sies nicht tragen,
Und sie wanken und sie zittern; -
Und sie brechen wild zusammen,
Es erbleichen Volk und Priester,
Krachend stuerzt herab die Kuppel,
Und die Christengoetter wimmern.
Heinrich Heine.