ещё одна революция умерла на кухне,
поперхнувшись вином и сигаретным дымом.
мы ей ставили свечи,
но свечи под утро тухли…
ты была её дочерью, я был её сыном
и так не напишет ни один драматург
- как сладко уснув на моём плече
в тебе вяла Роза
/ которая Люксембург /,
а во мне не проснулся Че.