я не помню, откуда начался мир, и где первые самые взялись слова, помню только, что долго куда-то плыл, а потом вода взяла и сошла, и остался я гол, как сама земля, а потом пришел свет и поросла трава
в теле моем. беда, скорее подумал я, оказалось, вслух, и мне дали огня, огонь жег траву, огонь жег меня, до боли, до нечленораздельного крика, и меня спасли, усыпали пеплом, вроде живительно, вроде спокойно и тихо. потом снова пришла трава, корнями впиваясь глубоко в слои кожи, росла, доросла до лесов и эдемовых кущ, я от боли рыдал, выпадала роса. нарыдал океан и целых три моря, потом меня разорвало, и слез было больше, я даже не знал, что так может быть, что частям моим может так больно, так больно же быть! не знал, и обрастал лесами дальше, пока меня жгло, пока меня разносило, сбивало в камни для пращи, меня убивало невидимое ничто. невидимое нечто. неслышимый некто меня убивал, а я все забывался быстрее, ни во что не веря, и больше спал, меньше дышал. однажды пришли коровы с небес, прогнувши спину мою, я тогда почти умер, с памяти собственной слез, особенно от жизни не ожидая внезапных чудес
и хоть какого-то там спасения призрачного, но все же, думал я, думал, а коровы жевали траву, топтали меня копытами, а в следах вся была вода, так вышли озера, пруды и какая-то там река, после я уже перестал думать вообще о чем бы то ни было. вода и вода, земля (я земля?) и земля, это все не мое дело, да, надо лежать и спать, ведь сила моя - не моя, и ноги уже где-то там далеко в месиво единое смешаны и на юг отправлены, ох, черт-то бы вас побрал, случайно сказал я, и тут же затравленно вспомнил, что будет беда, и точно так - пришел черт и все побрал, там война, там какая-то даже битва, кого-то в глубину тела, в бывший желудок низвергли, в общем, жизнь была весела. да только не у меня, и умереть я даже не знаю как, паралитик усталый, мира отец, народов и ада, взорвите меня, изверги, ну, хоть марсиане, им-то это может быть надо, а мне не, мне не суть, мне только спать...