Алеет рот помадой барбарисово.
Расплывчат блин сурового лица.
И вот уже «святее Папы римского»
Себя считает грешная овца.
Морали храм оберегая ревностно,
Она внутри испытывает зуд,
И топором невежества и цензорства
Вершит ничтожность над великим суд.
Что мастерство Бернардо Бертолуччи ей?
Валяй, руби бездумно, и конец,
Но я надеюсь всё-таки на лучшее:
Загонят в стойло цензоров-овец.