Бьется астма в весенней истерике,
Лица путает пух тополиный,
И шевелятся парочки в скверике,
Озаботив старушек невинных.
На бульваре рабочие маются,
Мылят головы прежним кумирам.
Ленин чистый на солнышко щурится,
Вновь готовый для птичьего грима.
Окна сыпят во двор зайцев солнечных,
Где соседка ковер страстно лупит,
Даже бабки улыбки девчоночьи
Нацепили на синие губы.
Отодвинув герань с подоконника,
Я, расплющив лицо по окошку,
Став смешным и обиженным гномиком,
Строю, детям хохочущим, рожки.
А от чашки, что каплями светится,
По отставшим и старым обоям
Радуг линзы как искорки плещутся,
Меня с жизнью миря и с судьбою.
И пролезши в открытую форточку,
Приземлившись на тумбочку ловко,
Смеха детского целую горсточку
Притащила мне божья коровка.