Солнце блестит на листиках и травинках,
а сталкер, бросив клиентов в Зоне,
возвращается домой,
устало ложится
на скрипнувшую постель,
засыпает.
Ему снится, что он –
Банионис,
играющий роль
психолога,
что прилетел на станцию,
зависшую в пустоте
над океаном
планеты Солярис.
Утро, 6:30,
он бродит по бутафорскому коридору,
удивляясь:
где съёмочная группа,
где Андрей Арсеньич,
где Пётр Брюгель,
где Станислав Лем,
где король Лир,
где, наконец, этот Бах?
Только труп Гибаряна
проходит мимо,
не говоря ни слова.
И холодно как!
Словно ты проглотил
сам себя,
превратившись в бутылку Клейна,
и внутренность стала наружностью.
Кошка скребёт по душе.
Забралась, тварь,
меж душою и телом,
и что теперь сделаешь?
Так и живи с этой кошкой,
пока не подохнет
где-то под сердцем.
Разве что съездить в один монастырь, –
говорят, там монахи
как-то вытаскивают этих кошек,
делают своего рода аборт, –
болезненная операция,
иногда со смертельным исходом.
Сто раз подумаешь,
прежде чем решиться.
Толик Солоницын рассказывал,
что когда был монахом,
то зарабатывал
абортацией кошек себе на хлеб...
Сталкер бросит клиентов в Зоне,
и, причалив к Итаке, уснёт,
и проснётся, не в силах помнить.
Их ничто уже не спасёт…
Он плеснёт молочка собаке,
приласкает жену и дочь,
и в пролившемся с неба мраке,
полной грудью вдохнувши ночь,
восхитится: как всё-таки чудно
скомпонованы в небе звёзды,
эти блёстки вселенской соли!
И тогда закричит от боли
на далёкой планете Солярис
океан, в себя погружённый.
Мы проснёмся – привал окончен.
И не сразу поймём: одни…
Приговор наш сквозит меж строчек
растворённых в пространстве книг.
Обращённые в бездну лица
разъедает шипящий страх.
Кровь бежит, словно хочет скрыться,
затвориться в глухих местах.
В удушающем мареве встанем.
Мы одни. И над нами звёзды –
как царапины горькой соли…
…А потом закричит от боли
на далёкой планете Солярис
океан, себя позабывший.
Не поехал он в монастырь,
не решился.
Подохла кошка
в самом сердце.
И, разлагаясь,
породила десятки крыс,
разбежавшихся по закоулкам
архетипов его нутра.
Вы не знали?
Ну, что вы, право!
В нашем мире ведь всё логично:
из причины происходит следствие.
Как из обезьяны происходит человек,
а из человека происходит труп, –
так из кошки происходят крысы.
Дарвин с Фрейдом и Сартром
доказали это неопровержимо.