Минуту проворонишь – столетье пролетит.
Пусть, поезд на Воронеж твой путь укоротит.
Там белый парус, ветру родной, как суке сын,
Бродяжничества лепру уносит в моря синь.
Бежать бы вниз по Дону, и дальше, и быстрей,
Туда, где по Платону, среди семи морей
Запретной Атлантиды маячат миражи.
Невзгоды и обиды прогнать, и снова жить.
Порвать запрет на волю, обрезав якоря!
Но, нету света, кроме слепого фонаря
На мертвом полустанке, где начинался бал,
И звёзд-огней Листвянки, где морем стал Байкал
И поезда от века не ездили туда.
Судьба твоя – калека – не рельс, а борозда.
Всё роешь землю носом, всё врёшь себе и врёшь,
Что за море, матросом, когда-нибудь уйдёшь.