(Рисунки автора)
ПРЕДИСЛОВИЕ
Гений слова! Кто ж не ахнет,
Зачитавшись до утра?!
Дал понять, как «Русью пахнет»
Пушкин росчерком пера.
Он писал высоким слогом,
Мужика он мог понять
И одним лишь только словом
Душу русскую объять.
Оттого-то он и гений,
Что народным языком
Не гнушался в дни гонений,-
Тем, родным, что всем знаком.
Он, потомок эфиопа,
Урождённый Ганнибал,
Доказал, что не Европа
Для поэта идеал.
Наша матушка – Россия
Так, брат, чудно хороша,
Что, наверно б, сам мессия
Любовался, чуть дыша.
Так ликуй, душа, с поэтом,
Пушкин – наш, ура, виват!
Не принять нелепость эту:
Он убит. Кто виноват?
Сказок мы читать не будем
И отложим чудеса,-
Лишь на миг давай разбудим
Той эпохи голоса.
ПРЕДСКАЗАНИЕ
Так гадалка нагадала
В ночку тёмную одну:
«Снег, залитый кровью алой…,
А умрёшь через жену.
Одного остерегайся:
Белокур он и высок,
На него не полагайся,-
Может выстрелить в висок».
Пушкин сам искал с ним встречи,
Чтобы этот человек
Своей пулей иль картечью
Завершил поэта век.
Оттого он и метался:
Карты, девки и вино.
От судьбы не укрывался –
Знал, погибнет всё равно.
ЦАРСКОЕ СЕЛО
Родился… И в завитушках,
Что украсили чело,
Александр Сергеич Пушкин
Едет в Царское Село.
Там, в лицее, юный гений,
Обуздав наук гранит,
Как потом его Евгений,
Воспевал красу ланит.
Полный юного восторга
Перед женской красотой,
Он в пылу любовных оргий
Преклонялся перед той.
Позже вспомнит, как сонеты
Ей в восторге посвящал,
Как, гонимый страстью этой,
Керн под пасху навещал.
В жилах кровь его вскипела,
Позабыт старик Дидро,
И в руке его запело
Богом данное перо.
Упоительные годы:
Спор за чаркой до утра.
К девкам тайные походы…
Что за чудная пора!
Часть друзей из юных бестий
В декабристы занесло.
И теперь не вспомнит Пестель
С другом Царское Село.
Муз лицейских дух отныне
Сохраним, дружище Корф!
Уз меж нами не разнимет
Всемогущий Бенкендорф!
Вольнодумства дух опасный
Взбудоражит их умы,-
От идеи той прекрасной
Путь недолог до тюрьмы.
Часть когорты этой братской
Царь однажды упразднит:
Он на площади Сенатской
Пятерых из них казнит.
Только Пушкина Державин,
«В гроб сходя, благословил»,
И перо его направил
За сиянием светил.
ВОЙНА 1812 ГОДА
В год 12-й и страшный,
По стеченью звёздных карт,
Вторгся к нам бравурным маршем
В треуголке Бонапарт.
Когда кровь лилась рекою,
Воевал и стар и мал,
Пушкин страстною строкою
Дух отчизне подымал.
Поздно поняли французы,
Что Москвы им не видать:
Разгромил войска Кутузов,
Сохранил Россию – мать!
Всё, виват, ура без меры!
Труб победных сладкий глас!
Пушкин позже Беранжеру
То припомнит, и не раз!
А когда умолкли пушки,
То, оправившись от ран,
Поняла Отчизна: Пушкин –
Поэтический титан!
После тягостной утраты
Пятерых лицейских лир
Пушкин первым по этапу
Шлёт послание в Сибирь.
Чудо это происходит:
В пересыльческий острог
Через сотни рук доходит
Дух его высоких строк.
Захлестнул тогда Россию
Поэтический поток.
Сделал власть пред ним бессильной
Пушкин – гений и пророк.
Что Отечеству пророки?
Нам ли этого не знать?
За пророческие строки
Можем гения распять!
Нет бы, дать глоток свободы,
Чтобы вольно мог творить.
И отправить бы на воды…,
Дар его боготворить?!
Допустить возможно ль это?-
Вскрыв поэта личный ларь,
Строгим цензором поэта
Стал Российский государь.
Как писать по вдохновенью,
Когда грудь теснит восторг,
А по царскому веленью
За него назначен торг?
ПУТЕШЕСТВИЕ В АРЗРУМ
На Кавказ, к его стремнинам,
Где поток несётся вниз!
Но и здесь, как на равнине,
Дух его взлетает ввысь!
Пушкин здесь. Накинув бурку,
С острой саблей наголо,
Оседлав коня, на турков
Мчит в дыму, где всё бело.
Вот леченье от столицы,
Гнусных сплетен и интриг,
Когда враг навстречу мчится,
Приближая смертный миг!
…Но рождён был для другого
Дар его и его ум,
Он храним был, видно, Богом
В путешествии в Арзрум.
НАТАЛИ
Покорен и очарован,
При мерцании свечей
Он с мадонны – Гончаровой
Не сводил своих очей.
Натали послало небо.
«Гений чистой красоты»
Всюду с ним, где б Пушкин не был
Пополам деля версты.
Лишь жене поэт признался,
Что неверен был порой,
Что нередко увлекался
Чувств неверною игрой.
Но поэту всё простилось:
Где, когда и с кем он спал…
Натали перекрестилась
И поехала на бал.
Здесь «успехи в вихре света»
Близорукой Натали
Страстной ревности поэта
Пыл умерить не могли.
ССЫЛКА В МИХАЙЛОВСКОЕ
И в Михайловском, в деревне,
Под Арины говорком,
Он под сказку о царевне
Засыпает вечерком.
Когда в небе редка просинь,
Нудный дождь в окно стучит,
Лишь чернил поэт попросит
И строчит, строчит, строчит.
Здесь есть всё, что сердцу мило,
И слагаются тотчас
Сказки, где Руслан с Людмилой
Разлучаются сейчас.
Бродит кот у лукоморья,
Цепь гремит на дубе том…
Спит поэт в тиши подворья,
В сказке он, а жизнь – потом.
Месяц, два меж тем проходят,
Холод гонит со двора,
Ссылки срок к концу подходит
В Петербург ему пора.
ПЕТЕРБУРГ
Воздух северной столицы,
Раут, бал и маскарад…
Был бы рад там очутиться
Гость любой, но он – не рад.
Честь его была задета,-
Царь – великий командир
Бросил гордому поэту
Камер-юнкера мундир.
«Суждено теперь иное»-
При дворе ему бывать
И с красавицей женою
Сплетням поводы давать.
Царь, однако, сам, каналья,
Был Натальей покорен,
На ушко шептал на бале:
«Туалет Ваш недурён!
Так же плечи, грудь и ножки…
Продолжать et cetera?
Как блестят у Вас серёжки,-
Подарил поэт вчера?»
Кровь поэта закипела,
Как же так, сам государь?...
Натали, казалось, млела,-
Ревновал поэт-бунтарь.
Это он! Высок и строен…
Да к тому ж ещё блондин,
И жену увлечь настроен,
Всё сошлось. Один в один!
Наконец-то всё открылось!
Я же подданный его…
Но, похоже, не укрылась
Моя ревность от него.
А они? Всё видят, знают
И смеются надо мной!
Как они меня терзают,
Невдомёк лишь ей одной!
Свет, холодный и надменный,
Глаз с поэта не сводил,
На Наталью ж непременно
Он лорнеты наводил.
Но поклонников Натальи
Длинен список послужной
И Дантес туда ж, каналья,
Так и вьётся за женой!
ГЕККЕРН
Тут же Геккерн, старый сводник,
С позволения сказать.
Сей посланник, греховодник,
Начал сына ревновать.
Не отцовскою любовью
Старичок любил его,
Призывая к изголовью…
(Догадались для чего?)
Из Голландии сей странник
Эту страсть с собой привёз.
Не лишён был сей посланник
Голубых полночных грёз.
Слыл он грязным письмоносцем:
Написав их штучек семь,
Он поэта рогоносцем
Обозвал в посланье сем.
«Наконец нашёлся повод!
Я его не упущу!
Разве честь – это не довод?
За неё я отомщу!
Не стреляться ж с государем,
У поэта нету прав,
Но Дантесу буду вправе
Показать свой гордый нрав!»
ВЫЗОВ НА ДУЭЛЬ
Чтоб жену не оболгали,
А француз поставил цель,
Не терпеть же это дале:
Выход есть один - дуэль.
Зажужжал весь светский улей,
Получив такую весть,
И осталось только пулей,
Возвратить поэту честь!
ДУЭЛЬ
Но отвёл его от мести
Сам Господь своей рукой:
«Пал поэт – невольник чести,
Оклеветанный молвой».
На снегу, у Чёрной речки,
Недвижим поэт лежит:
На челе кудрей колечки,
Тонкой струйкой кровь бежит…
Промелькнули, как мгновенье,
Тридцать семь прожитых лет,
Сердца слабое биенье…
«Умер я иль ещё нет?
Видно, ранен…вижу ёлки,
Небо, холод…se la vie,
Лучше б умер сразу, - толку
Нету мучить Натали».
Привезли домой поэта
На трясущихся санях,
А народ уж ждёт ответа
В переполненных сенях:
«Умер? Ранен? Как возможно?-
Вздохи, плач, бессвязна речь,-
Как же только было можно
Нам поэта не сберечь?»
СМЕРТЬ
«…Вот Данзас, я в кабинете,
Сесть в подушках помогли…
Не поймут спросонья дети,
Вся в рыданьях Натали.
Ухожу…, теснит дыханье
В холодеющей груди.
Не цветов благоуханье,-
Тлен могилы впереди.
Неужель зарёй прохладной
Стих уже не продолжать,
И навек в могиле хладной
Суждено и мне лежать?!
За меня, друзья, не мстите
Отомстил уж я один,
Но однажды стих прочтите,
И скажите: «Сукин сын!»
Да, к Дантесу счас пошлите,-
Знал лишь повод он того,
И прощения просите
За поэта у него.
Родионовна, Арина,
Где твой шлафор и чепец?
Помоги же мне отринуть
Неминуемый конец!»
Но, увы, как в старой сказке,
В той, где «ложь, да в ней намёк»,
Для поэта нет подсказки,
Гаснет в печке уголёк.
Пробил час, навек прощанье
С обожаемой женой:
«Дай, Наталья, обещанье,
Пока я ещё живой.
Ну ж, не порти кожи мрамор…,
За детьми сама ходи…,
Года три поносишь траур,
После – замуж выходи.
Всё ль готово? Вижу дрожки,
Мой сюртук…, на нём дыра…,
Дай жена со льдом морошки…,
Где Никита? Мне пора!»
В холодеющей макушке
Мысль мелькнула у него:
«Всё, закончил сказку Пушкин,
Был поэт и нет его!»
Но Господь распорядился,
Чтобы, ранен и гоним,
Пушкин к тайнам приобщился
И почил, как христианин.
«Вот и всё, прощайте дети»,-
Суд свершил коварный рок,
И ступил в своё бессмертье
Пушкин – гений и пророк.
Он с бесчестьем не смирился,
Отомстить он лишь хотел,
Жил бы, рифмою искрился…,
А народ осиротел.
Для прощания с поэтом
Потекла на Мойку чернь,
Высший свет молчал при этом,-
Как писала Анна Керн.
Чтоб не смыло государя
Той народною волной,
Он войска свои направил,-
Смотр устроил строевой.
А потом в простые дрожки
Конь был серый запряжён.
На подстилку из рогожки
Гроб с поэтом положён.
И повёз его Никита
В край родной, что сердцу мил
Был поэту, где ракита,
Где восторг его томил.
Всенародная кручина,
Отомщённая жена.
Так кому эта кончина
Позарез была нужна?
Государь почил. Об этом
Не сказать мы не могли:
Он часы носил с портретом.
На портрете…- Натали.
Спит поэт, не зарастает
Всенародная тропа,
Поколения листают
Драгоценные тома!
За спиной – веков потёмки,
Толку нету в них блуждать.
Пушкин нужен нам, потомкам,
Как нужна Россия-мать!
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Какова судьба Дантеса?
Жил в Париже, где почил.
Чин сенатора в конгрессе
За геройство получил.
Про свои успехи в свете
Он рассказывать любил,
Как однажды на рассвете
Подло Пушкина убил.
Вышло, как пророчил Пушкин:
Года ровно через три
На супружеской подушке
Оказалась Натали.
Генеральшей став Ланскою,
Ночью мучалась без сна.
Неизбывною тоскою
Жизнь её была полна.
Но потом родится дочка,
Крёстным будет государь…
Мы ж на том поставим точку,
А бумаги спрячем в ларь.
Книгу можно прочитать и приобрести на сайтах:
http://www.ozon.ru/context/detail/id/5643611/
http://www.biblion.ru/product/780408/
http://my-shop.ru/shop/books/651453.html?partner=00240