подставляла уголки губ
тебе – первому
и еще рук
изгибы – там, где пульс
украдкой было особенно нервно и сладко
как от укуса бабочки
мальчик, ты был искусен
но беспорядочно юн
от первого поцелуя
остались пятнышки
двух маленьких лун
родинкой и послевкусьем греха
еле заметной меточкой
тихой незрелой грустью
стиха
тридцатилетней девочки