Когда любовь греховна, скажет кто,
о чём мечтать ближайшие столетья?
И безответна. Я не Жан Кокто,
Меня азарт не тешит безбилетья.
Становится чердак мой - благодать!
Всё запылённей, суше, паутинней;
Я старой куклой буду умирать
на этом чердаке. И у Эриний
Я радостей, чтоб подсластить пирог,
Не попрошу, как нищий денег медных -
мой ангел равнодушен и далёк,
как голосистый бизнес-проповедник,
как синий свет для Лени Риффеншталь.
И сколько б вы на свет меня не звали,
Я не приду. Познавшему печаль
всё кажется предвестием печали.