Май отцветал тюльпаном у порога.
ПлылО на запад солнце неспеша,
Позвав меня с семьёю в путь-дорогу,
В далёкий край с названьем США.
Упаковав домашний скарб нехитрый
В баулы, предвкушая перевес,
Мы сели, "на коня" хлебнув пол-литры,
В микроавтобус марки "Мерседес".
Исчез вмиг дом за первым поворотом,
Слух раздрожал дождя противный звук.
Нас провожать поехали до взлёта
Мой брат и закадычный старый друг.
Трясла дорога, как на вибростенде,
Водитель всё молчал, как истукан,
А мы прощались, наливая "бренди"
В помятый одноразовый стакан.
Менялись в разговоре быстро темы
И попадал стакан уж мимо рта.
Так оказались незаметно все мы
В Борисполе у аэропортА.
Таможня отрезвила мигом нас всех.
У самой пограничной полосы
Терзали люди в форме, курам нА смех,
Кастрюли, одеяла и трусы.
Под стук зубов, в похмелочной икоте
Я им сказал, как натянул вожжу:
"Ищите! Всё равно вы не найдёте
Тот клад, что контробандно вывожу".
Мои слова вошли, как в спину вилы.
"Таможне" кровью залило глаза,
Сцепило зубы, рты перекосило,
Как будто вдруг разверзлись небеса.
И понеслась потеха, как по кочкам
Несётся старый, дряхлый экипаж,
Искался клад и рвался по кусочкам
Мой скромный, наспех собранный, багаж.
Я ж увозил осенние закаты
И запах свежевспаханных полей,
И ночи моей юности крылатой,
И шум ручья, и крики журавлей.
Я увозил весеннее цветенье
И тёрпкий привкус дыма у костра,
Вкус пенки от вишнёвого варенья
И песни под гитару до утра.
Я увозил раскатистые грозы,
И жаркий день, и тень от старых туй.
Я увозил трескучие морозы
И самый первый в жизне поцелуй.
Я увозил берёзовые рощи,
Я увозил предутренний туман,
И блик луны на глади вод полночных,
И мой с женою собственной роман.
Я увозил друзей любимых лица,
Я увозил Есенинскую грусть
И Пушкина бессмертные страницы,
Которые я знаю наизусть.
Я вёз багаж познаний многотонный,
Уменье рук творить и созидать.
И ни каким таможенным кордонам
Сил не хватило б это всё отнять.
июль 2002 г.