Мой Жак, Я жив. Пока без перемен
с хозяйкой мыслей, сердца и постели.
Не знаю, что сложней – вставать с колен
или еще раз падать на колени.
Вчера я ел холодный рыбный суп
в гостях у бакалейщицы Гертруды.
Я был с ней весел, говорлив, не груб.
В тот миг мне это не казалось трудным.
Потом я возвратился в дом и лег.
Забыл принять настойку от бессонниц.
Всю ночь я плакал – вспоминал Ее.
Её супы-пюре и макароны.
Мой Жак, ты говорил – всё перетрут
терпение и мужество. Я верил.
Но, знаешь, даже тысяча Гертруд
мне не заменят её тонкой шеи,
её морщинок, рук, прищура глаз,
её решительности, силы воли.
Так горько я люблю в последний раз.
Так беспросветно. Жак, я очень болен.
То не Господь со мною. Нет, не он…
Она мне Господа, и то дороже.
И даже когда сплю, я слышу звон
её больших серебряных сережек.