А Му-Му не откачали и Герасим всё молчит.
Отрешёнными глазами с берега на пруд глядит.
Там, где лебеди уныло разрезают гладь воды.
И как будто заметают преступления следы.
Лишь печаль в глазах осталась унижение и гнёт.
И возникла мысль подспудно: значит, барыни черёд?..
Вот он бунт раба извечный, грянувший средь дня как гром!
До крестов ли тут сердечных, когда на душе погром?
И мольба в глазах скулящей, и истошный визг в ушах…
И свидетели лягушки хохотали в камышах.