… В тридесятом королевстве, за высокою горой
Жил да был известный, право, сказок ранешних герой.
Догадалися, похоже? Это был Иван-дурак.
Ел он тюрю из корыта, пил он брагу из ведра.
Однозначно – недоумок: рожа просит кирпича.
Мог любого крупным матом отоварить сгоряча.
Были братья у Ванюхи: старший умный, средний – так,
Ну и кот облезлый Васька (плут и явно не простак).
Братья старшие решили пожаниться. О, дурки!
Самый старший у купецкой дочки выпросил руки.
Средний к мельнику-соседу шлёт с подарками сватов,
Ну, а Ваня знай на печке обнимается с котом.
Братья туркают лентяя: мол, приглядывай бабцу,
Да не позже воскресенья собирайся ко венцу.
Ить созрел, ядрёна корень, по утрам кой-чё торчит…
Но дурак никак не слазит со любимой со печи.
Сношки тож до Ваньки лезут, да хохочут меж собой:
«Этот нетопырь не знает, что таковское любовь!
Обучить его ли чё ли, коль мужья куда уйдут?»
То и глядь, они невинность дуракову украдут.
Но на то она и сказка, чтобы чудо завелось:
Этак издавна в народных посказульках повелось.
Как-то Ваня в поле вышел, лапти новые надел,
Да под кустиком рябины мышью норку углядел.
«Э, да тут мому котяре замечательный обед.
Принесу-ка я лопату да добуду мышь без бед.»
Догадались? Вырыл Ванька вместо мыши цельный клад:
Жемчуга да бриллианты, да серебряный оклад.
Ну ещё по мелочёвке золотишка с полведра,
Но дурак-то, само-знамо, кладу этому не рад.
Он-же мышку, как известно, вознамерился добыть,
Чтоб коту свому Васюне свежим мясом пособить.
Роет, роет дурень нору, уж траншею прокопал,
Глядь, ему в конечном счёте Царь Мышиный в плен попал.
Запищал по-человечьи: - «Отпусти, Иван, меня,
Ну, а я тебе в награду дам волшебного коня.»
(Эту сказку вы слыхали: про Конька про Горбунка.
Много разных приключений было там у дурака)
В нашей, ежли не забыли, есть ещё голодный кот
Да ещё девица Марфа, что живёт недалеко.
Про неё-то позабыл я в изначальи написать.
Засиделася в невестах энта девица-краса.
Тож на голову тугая (пара славная, ей-бо!).
Правда рылом, что картинка, позаглянется любой.
Но с умишком, как у Ваньки, есть проблемки у неё,
Ить Господь ума с красою редко вместе-то даёт.
…Завершаю отступленье, начинаю саму суть:
Вот ужо мышовы слуги сбрую конскую несут,
Вот явился конь горбатый, вислоухий… Бог ты мой!
Царь Мышиный между делом собирается домой.
«Погоди!» - Ванюша молвит – «На фиг эта кляча мне?!
Я в своих лаптях неплохо погуляю по стране.
Иль корми мово котяру мясом инда молоком,
Или щас тя, царска морда, отоварю кулаком!»
Затрусился Царь Мышиный, стал Ванюху ублажать:
«На фига тебе котяру-дармоеда содержать?
Ты его ласкаешь, холишь, да балуешь молочком,
А с него какая польза? Посуди-ка ты ладком.
Только шастает по кошкам, да мяучит на трубе,
Да с невинными мышами упражняется в борьбе.
Так что сдай поганца Ваську во кошачий во приют.
Им там тоже с голодухи околеть-то не дают.»
Призадумался Ванюша: - «А ить верно говорит!
Энтот кот и мне, и братьям токмо пакости творит.
То под печкою нагадит, то посуду разобьёт…
И чаго я с ним вожуся, окаянный идиёт?!»
Видно, Царь Мышиный крепко чуйства Ванькины достал.
Тот пустил Мыша на волю, ажно откуп брать не стал.
Но конёк к нему прижался, ни на шаг не отстаёт,
Да ещё на ухо Ване речи умные поёт:
«Не бросай меня, Хозяин, пригожуся я тебе!
Будешь булки с маком кушать, а не чёрненький хлебец.
Загрузи-ка золотишко во седельную суму,
Да смотри, не проболтайся про богатство никому!»
Не учёл Конёк-Горбатик ширь натуры дурака:
Тот немедля растрезвонил и сношонкам, и браткам.
Горбуна-коня в конюшне вместе с овцами закрыл,
А котяре чуть с горячки кислород не перекрыл.
…Видно, это был для Ваньки однозначно день чудес:
От его объятий Васька ажно вызверился весь.
Опосля как замяучит трёхколенным матюком:
«Ты, видать, совсем Хозяин трахтанулся черепком?!»
Дурачок от удивленья чуть в штаны не напустил.
Перед Васькой повинился: дескать, Мыш меня смутил.
Кот поважничал маленько, да Хозяина лизнул.
Накормил его Ванюша, да на печке прикорнул.
…Между тем братьям и снохам не даёт покою клад.
«Чёй-то там болтал брательник про брильянты и оклад?»
Не стерпевши, добралися до седельной до сумы:
«Ох и славно же таперя заживем, гуторят, мы!»
Поделили золотишко да брильянты ровняком,
Братана же порешили гнать из дому утречком.
Пинанули дружно Ваню, следом выпнули кота,
Да Коняру-Горбуняру и вдогонку - хохотать!
Вышел дурень за деревню, на бревно гнилое сел.
«Чё теперя делать буду?» - безутешно заревел.
«Не кручинься-ка, Хозяин, мы пока ещё с тобой.
Из беды тебя отмажем, само знамо, из любой.»
Этак молвил кот Васюня да взглянул на Горбунка.
Тот продолжил обученье непутёва дурака:
«Впредь нас слушайся, Хозяин, языком не молоти.
Те теперь одна дорога – к Марфе свататься идти.
Мы, глядишь, поотъедимся, ну а ты - бабцу помнёшь.
Там, глядишь, и добрым словом нас с Васюней помянёшь.»
Вскоре в Марфину избушку прибыл странный караван.
Вся деревня всполошилась: - «Дурку сватает Иван!»
Родаки с такого счастья свадьбу сладили в момент,
Ну, а ночью оценила Марфа Ванькин «инструмент».
Поначалу во сарае поселили молодых.
Вдосталь было и Васюне, и Горбатику еды.
Наш дурак, мужчиной ставши, отчего-то поумнел.
И избу построил нову, и детишек заимел.
Марфа тож похорошела, дурь ушла из головы.
Их семья теперь – завидки для народной-то молвы.
Кот с Конярою отъелись, им и ласка, и почёт.
Марфа Ваське льёт сметану, Горбунцу блины печёт.
Те от счастья разучились человечьи говорить…
Да и на фиг это дело, ежли так неплохо жить?!