Туман морозный заклубился в час рассвета,
и стало всё вокруг серебряного цвета,
и стали призрачными скверы и дома,
ну, наконец-то долгожданная зима.
В наряд невест оделись ели и берёзы,
румянят щёки нам крещенские морозы.
Матрёшки-женщины, ну прямо – хохлома,
и сводят девицы-красавицы с ума.
По-новогоднему природа разодета,
и чернь ветвей слегка подчёркивает это.
Светила круг над белоснежным миром встал,
как лучезарный, как светлейший лик Христа.
Кристаллы льда сияют спектром квантов света,
от красно-жёлтого до сине-фиолета,
а иордань крутым дымится кипятком,
твоя душа стремится к Богу босиком.
Вот вечереет, и длинней ложатся тени
на настроенья нисходящие ступени,
а в час заката всё окутывает мрак,
и интерьер – не храм хрустальный, а кабак.
Так в час прощальный нашей жизни, в час вечерний,
не так уж много серебра, но сколько черни!
Мы растворяемся во мраке без следа,
а в небе снова – Вифлеемская звезда.